Драма в конце истории

Мне показалось, что он догматизировал даже свою живую мысль.

Веня встал, взял персональный микрофон у кресла.

– Как вы смеете использовать жертв истории, страдавших от, якобы, «естественной» системы разобщения? Ваши технологии АНУБИС становятся проводником умерших в загробный мир.

Взгляд министра ожил, словно он почувствовал интерес к жизни. Зло глянул в зал, не видя прервавшего его речь.

– Мы никого не используем. Более того, ведем непосильную работу по собственному отмиранию. Ведь раньше была вертикальная система управления, но она потеряла свое значение. Отмирает вертикаль и иерархия, но система не отмирает, становится морским прибоем, или полифонической музыкой. Как видите, мы тоже вовлечены в полифонию.

Он был не против, что его ведомство растворяется в полифонической музыке развития, потому что и в ней есть незыблемая иерархия, где он был на вершине.

– Не заплетайте мозги, – сказал Веня. – Как и тысячелетия назад, угнетенное большинство находится в нищете духа, вознесенной на новый уровень развития цивилизации. Пользуется удобствами технологий, но по-прежнему выживает. Как независимые общественные организации, которым нет дела до программ власти. Видимо, людей тьмы и тьмы, на всех не хватает даже пост-цивилизации.

Министр поморщился, окинув зал пустым взглядом.

– Мы не ставим никаких целей. Не власть, не законы, не вдохновение, а созданная эпохой необходимость заставляет нас вертеться, потому что только необходимость создает правду, и больше ничто. Только необходимость, которая стала выше, чем справедливость и совесть. В них просто не стало нужды. Хозяевами стали добросовестно вкалывающие кланы и корпорации. Отошел в прошлое офисный планктон, бивший баклуши. Уже не тормозит естественное развитие всякое бесполезное – организации-неудачники, неумехи, лентяи, старики, увечные калеки и инвалиды, не способные работать. Все они получают достойный жизни велфер – государственную помощь малоимущим. Никто не голодает. Открыли для них новые ресурсы питания из биомассы, прямо из грязи, создали молекулы питательного белка.

Это он о нас! Я не мог вытерпеть и выкрикнул в микрофон:

– То есть, организации – неудачники должны отмереть?

Министр подслеповато поискал глазами.

– Такова жизнь. Вы не вошли в государственный экономический план.

Убивают, гады, всенародно! Толерантно, не пачкая рук, просто отказали в самом воздухе. Безжалостная поступь истории, автоматически выталкивающая нас из жизни.

– Наша программа «Аватар-2»…

Веня не дал ему продолжать.

– Вы надоели с вашим увлечением аватарами, трансгуманизмом и размышлениями о границах пост-человека! Люди хотят вернуться в обычную человеческую жизнь. Снова встала проблема патологического состояния современной бездушной и бездуховной цивилизации.

Зал одобрительно аплодировал. Батя хлопал громче всех.

Как бы не заметив возмущения, министр, закончил свою деловую речь и сел в президиум.

На трибуне появился экономист с аскетически худощавым лицом, в роговых очках с черной зловещей оправой. Тяжко нагруженный безразличием рациональных глобальных истин, он монотонно рассказывал своим непонятным языком о невидимом мире функционирования организма человечества.

Очерчивая световой указкой скелеты схем на экране за президиумом, он блуждал в бурчащем сером экзотическом ландшафте заморозков, падений и взлетов мировой экономической системы, каких не бывает в видимом мире. Проходил мистические коридоры холодного восстановления, разогрева и перегретости рынков, сжатия массива финансовых рынков, уменьшения спроса на сырье и продукты «мастерских мира». Валютная змея казалась мне солитером, огненной полосой огибающим города, поля и леса родины, как я видел в рекламе главной «народной» корпорации.

Видимо, он представлял тайную жизнь человечества в виде подземной канализации, по которой текут нечистоты, естественным путем и неизвестно в какую выгребную яму. Бесстрастно приводил тревожные цифры уменьшения цифр роста, говорящие о приближении кризиса. Он был похож на великого электронного экономиста – Универсального Искусственного Интеллекта, бесстрастно прогнозировавшего катастрофическое развитие событий, откуда, видимо, и черпал свои прогнозы.

За худощавым в зловещих черных очках вышел другой экономист, с насмешкой на круглом сытом лице, и стал громить его. Разве не закончились валютные войны? Давно позади ожирение западных экономик и экспорта за счет финансовых «шоков» и госдолгов депрессивных развивающихся стран и мелкого бизнеса. Крупные игроки вытеснены с их рынков, установилось гармоническое равновесие. Экономики объединились в несколько центров, что позволило отрегулировать финансы. Закончилось бегство капиталов и «мыльные пузыри», усмирены риски мировой финансовой системы, пройдя по острию ножа, ибо наступила эра точных просчетов с помощью небывалых электронных машин. И вообще электронная техника заменила живую и неточную интуитивную творческую мысль одиночек, грозивших катастрофическими ошибками.