Драма в конце истории

Но душа чувствует неполноценность существования. Замедлившееся время стало казаться бесконечным. Как бывало в старые времена, наступил новый застой. От духовной нищеты страдают гораздо больше, чем до мирного переворота протестного движения против авторитаризма. Брошенные только на самих себя, мы потеряли ориентиры и бродим в поисках духовной пищи.

Ушла волна, наполнявшая меня полноводным сверканием. Мне стал невыносим этот мир, который я хотел любить, злился на него. Казалось, этот мир – измена всему, что было во мне подлинного.

Я пытался возбудить в себе прежние чувства, читая стихи в дневнике. Мы живем воображением – иллюзией реальности. Человек сам создает в себе настроение. Оно зависит от того, что в нем есть. Только в нем самом. Вот оно, озарение: другие – это я, со всеми моими болями, потерями и надеждами, я близок со всем миром! Только в любви и поэзии оболочка «я» исчезает.

Но слова не помогали. Потеря близких стала той болью, что перевесила и бросила в пучину бесчувствия. От меня отпадают куски теплого плато, что держало меня на земле. Также, наверно, отпадаю от других и я, мое интересное для них.

Уехать за границу?

А что – там? Сергей Довлатов радовался, что, наконец, он одинок в иностранной толпе, и абсолютно свободен. Но мне такая свобода не улыбается.

Я разбирал бумаги из архива Вени. В дневнике обрывки мыслей. Но когда дочитал, почувствовал, какое большое впечатление они могут произвести. Обнаружил листок с ранними стихами Вени, в них уже ощущалась свойственная ему сложная простота. Наверно, это не только о гибели его любимой девушки.

Схоронено мое горе,

Как Атлантида – на дно,

В глубины любви, которой

Достичь никому не дано.

Так искренно, так ненароком,

И грубо, кому не лень,

Так в душу лезут жестоко,

Что делают только больней.

И что ни слово – все мимо.

Сочувствие – ложь выдает,

По ране словами чужими,

Как будто булыжником, бьет.

Кто вылепил нас из глины,

Вдохнул безрассудность любви,

И нас разделил, и покинул,

Чтоб жить лишь собой меж людьми?

Бездонна души Атлантида.

Друг друга нам не понять,

И тем, кого то же постигло.

И надо ли понимать?

Бедный Веня! Хотел любить всех, и чтобы все его любили. Пойти против человеческой природы? Куда ты, против Бога?

За окном шумят ветви яблонь. Природа показалась настолько далекой, отчужденной, не помогающей жить в своем тайном мире, что захотелось повеситься в этой одинокой комнате. В меня как будто ударило бессилие, пошатнулся, и спасением было падение в темную бездну. Вообразил, как через неделю меня найдут и будут отскребывать от пола, как останки моего знакомого на даче.

Сторонний наблюдатель во мне насмешливо подмигнул: давай, пополни список самоубийц у космонавта в полицейском отделении самообороны.

Я смотрел туда, в чистое голубое небо за зелеными ветвями, ощущая благодатное изменение природы. Только там, за человеческим сознанием есть нечто, самое близкое нам – та энергия рождает любовь и близость, не только боль распада. Одиночество – это миг, как дождь и хмарь. Вечные метафоры, из древности, – свет и тьма.

Примечания

1

Airglass – легкое воздушное стекло, теплозащитное и удерживающее огромные тяжести

2

Развитие нано-, био-, инфо-, когнитивных и социогуманитарных наук и технологий

3

Какого… ты здесь делаешь? Старый хрен.