Драма жизни Макса Вебера

Если обратиться к Юнгу, то здесь творческая болезнь продлилась с 1913 по 1919 г. Она характеризовалась такими же чертами, как и болезнь Фрейда. И у одного и у другого творческая болезнь следовала за напряженным периодом интенсивной исследовательской работы. Во время болезни и Фрейд, и Юнг разорвали или свели к минимуму свои связи с университетом и профессиональными организациями. Оба испытывали очевидные симптомы душевного нездоровья: Фрейд говорил о своей неврастении или истерии, Юнг долгие часы проводил бездумно у озера, строил из камешков маленькие замки. Поневоле вспоминаются конструкторы для постройки замков, которые приобретала для больного Вебера Марианна.

Такая болезнь может длиться до трех лет и более. Выздоровление приходит внезапно и быстро; оно сопровождается ощущением эйфории, и за ним наступает нечто вроде трансформации личности. Субъект убежден, что получил доступ к новому духовному миру или открылся этому новому миру. Это, пишет Элленбергер, легко доказать на примере Густава Фехнера, да и у Ницше его самые оригинальные и, можно сказать, экстравагантные теоретические построения совпадали с периодами мучительной творческой болезни. Элленбергер ссылается на Поля Валери, говорившего, что настоящий творческий писатель может даже внешне меняться, принимая образ, соответствующий духу его сочинения. Как может воздействовать на личность ученого его открытие, демонстрирует пример Роберта Бунзена. Когда Бунзен открыл спектральный анализ, его видение мира изменилось и то же произошло с его личностью; с тех пор он «держался как король, путешествующий инкогнито»[17].

Большая часть отмеченных Элленбергером признаков характерна и для болезни Вебера. Совпадающие симптомы описаны в предыдущей главе подробно. Также и ощущение покинутости, недоверие врачам и желающим добра коллегам. Иногда мало чем обоснованная враждебность к определенным персонам: у Фрейда это злобное отношение к много для него сделавшему Блейлеру, у Вебера, например, к историку Лампрехту. Также и расставание с университетами и научными и профессиональными организациями. Простившись с Гейдельбергским университетом, Вебер принял статус «приватгелерте», так сказать, независимого ученого, каковым оставался до 1916 г., то есть до получения профессуры в Вене. Что действительно отличает случай Вебера от описанных Элленбергом, так это отсутствие счастливого выздоровления и эйфории великого открытия. Выход Вебера из болезни оказался долгим и постепенным и вообще, как я пытался показать в предыдущей главе, полностью так никогда и не состоялся. Тем не менее озарение великого открытия имело место, и держался открыватель значительную часть оставшейся ему жизни действительно как король, путешествующий инкогнито. Но об этом далее (с. 190, 274).

Годы болезни, сколь бы ни были тяжки, ознаменовались в то же время серьезным улучшением материального положения профессорской семьи. Марианна получила значительное наследство от умершего деда – текстильного фабриканта из Билефельда. Поэтому потеря профессорского жалования, когда Макс в 1903 г. наконец окончательно простился с университетом, не привела к финансовой катастрофе. Кроме того, семья переехала из съемной квартиры в родовую виллу Фалленштайнов в парке на берегу Некара, заняв там весь бельэтаж. Марианна даже писала в воспоминаниях, как импозантный профессор отдыхал на выходящем в парк балконе, греясь на солнце в чем мать родила и куря длинную трубку. Он вообще любил солнце и во время болезни особенно тяжело переносил туманную, пасмурную Германию. Если не считать месяцы, проведенные в санаториях, болезнь проходила в основном в поездках по Италии (иногда на Лазурном берегу во Франции), длящихся недели и месяцы. Сицилия, Лаго-Маджоре, Тоскана, Неаполь, Рим, Венеция и т. д. – в этих местах найти чету было гораздо легче, чем в Гейдельберге. На первый взгляд может показаться, что период болезни стал для Вебера достаточно приятным времяпрепровождением. Но следует помнить, что, как точно сформулировано в одной из работ, посвященных Веберу, это был жизненный этап, когда «за титаническим подъемом на место любимца богов в вильгельмовской научной системе последовало глубокое падение в болезнь и депрессию, от которых он вроде бы выздоровел, но так и не сумел избавиться»[18]. С этого времени он словно находился на другом берегу, ведь мир больных как бы отделен от мира здоровых непреодолимым препятствием.

С того берега Веберу во время его творческой болезни и после удалось увидеть многое, что не виделось ни ему раньше, ни другим, здоровым людям. Это стало ясно после выхода в свет в 1904–1905 гг. работы «Протестантская этика и дух капитализма» (далее – ПЭ), которая, собственно, и положила начало его мировой славе.

«Протестантская этика и дух капитализма»