Драма жизни Макса Вебера

Как было показано Вебером в ПЭ, профессия в определенных социальных обстоятельствах начинает восприниматься как призвание (во втором, внешнем смысле). Аскетический протестантизм именно выполнение профессионального долга в рамках мирской профессии понимает как наивысшую религиозно-нравственную задачу человека. Поэтому неизбежным следствием (или, наоборот, основанием) объединения двух разнородных понятий – профессии и призвания – было провозглашенное Реформацией представление о религиозном значении мирского труда. С самим же Вебером дело обстояло не очень понятно. Во-первых, он разорвал после болезни связи со своей профессией. С воображаемой точки зрения протестантского Бога это было немыслимым самоуправством. Вебер ведь сам осмысливал христианскую позицию: «Человек <…> должен оставаться на своем месте и в своем звании (χλήσις), подчиняясь властям, если они не понуждают его к греху» (ХИО, 2, 267), и именно на этом месте, добавим, искать спасения души. Такова, в частности, точка зрения аскетического протестантизма. Без этого «клезис» не может быть Beruf, то есть призвания. Призвания не бывает без места, на котором призван. Сам же Вебер не только разорвал после болезни связи со своей профессией, но и собственную научную деятельность тогда и в дальнейшем не оценивал как харизматическую миссию, задачу, то есть как призвание во втором, внешнем смысле. Удивительно даже, как много осталось свидетельств того, насколько холодно и даже отчужденно он относился к собственной научной деятельности и собственным достижениям. Знаменитому национал-эконому Луйо Брентано, кафедру которого в Мюнхене он принял в 1919 г., Вебер писал: «Когда я достигаю на академическом пути „успехов“, к которым лично не стремился и на которые не претендовал, это оставляет меня довольно холодным и, главное, не отвечает на вопрос, на этом ли именно пути я на своем, предназначенном мне месте» (DK, 458). Что можно вывести из этой цитаты? Во-первых, что признание в первом, внутреннем смысле его не очень волнует (собственно профессиональный успех «оставляет холодным»), и, во вторых, его заботит вопрос, находится ли он на том самом месте или в том самом звании (χλήσις), которое необходимо для «спасения души». Последнее, конечно, применительно к Веберу нужно понимать как метафору. Это беспокойство ученого о том, правильно ли им избрана наука как сфера деятельности, в которой он может реализовать свой внутренний потенциал с максимальной пользой для себя и общества. Собственно религиозно-психологическое объяснение смело можно исключить – иррелигиозность Вебера хорошо известна. Сам он такой термин не употреблял, он говорил, что в религиозном отношении совершенно «немузыкален», то есть что религиозные ноты не имеют созвучия в его душе. Получается, что Макс Вебер не был уверен в том, что в науке он, что называется, на своем месте, что наука – это его призвание. Я не могу подобрать иного объяснения веберовской озабоченности, особенно в его собственных веберовских категориях.

Научная повестка

Сочинение «Протестантская этика и дух капитализма» стало первым крупнейшим успехом Вебера после болезни. Первоначально работа была опубликована в журнале «Архив социальной науки и социальной политики» в первом номере за 1904 г. (первая часть) и в первом номере за 1905 г. (вторая часть). Сама по себе интересна история журнала. Его издавал с 1888 г. социал-демократический политик Генрих Браун под названием «Архив социального законодательства и статистики». В 1903 г. журнал купил за 60 000 марок бывший студент Вебера предприниматель и финансист Эдгар Яффе, о женитьбе которого на Эльзе фон Рихтхофен мы говорили в первой главе. Эдгар имел кроме финансовых еще и научные амбиции. Чтобы получить представление о стоимости покупки, нужно представить себе, что, по сведениям статистического бюро, средняя месячная зарплата наемного работника составляла в 1903 г. 71 марку в месяц или 855 марок в год. Журнал был переименован и стал называться «Архив социальной науки и социальной политики» и издавался под редакцией Макса Вебера, Вернера Зомбарта и Эдгара Яффе. Многие работы Вебера вплоть до самой его смерти печатались в «Архиве». Журнал просуществовал до 1933 г., когда был закрыт нацистами.

Кроме того, в 1909 г. Вебер вместе с Зомбартом, Зиммелем и другими выдающимися коллегами основал Немецкое социологическое общество. С этого времени он прямо стал называть себя социологом, а свою науку – социологией. До тех пор он именовал свой род занятий неопределенным термином Sozialwissenschaft (социальная наука). Имелась в виду еще не та позитивистская social science, сложившаяся к середине ХХ столетия в основном в США. Но все равно отделение социологии от социальной науки было полезным. Нужно только пояснить, что представление о том, что такое социология и как она должна развиваться, у разных отцов-основателей Немецкого социологического общества было часто совершенно различным.