Драма жизни Макса Вебера

ПОРАЗМЫСЛИВ, начинаешь понимать, что Эльза Яффе в этой сложившейся в 1909 г. и детально описанной в предыдущей главе ситуации могла стать и стала спутницей жизни Альфреда Вебера, но не могла стать спутницей жизни Макса Вебера. В письме Фриде Гросс она написала: «Я покончила с Альфредом Вебером, так как у меня есть Макс» – и буквально через несколько недель или еще раньше вернулась к тому, с кем покончила. Такие повороты в любовных связях вообще-то самое обычное дело. Но здесь это как раз не свидетельство женского легкомыслия: вчера, мол, любила Макса, а сегодня полюбила Альфреда. У Эльзы аналитический ум, в отличие от большинства женщин она могла поверять желания реальностью, а кроме того, как верная ученица профессора Вебера понимала, что такое ответственность. Можно с ужасом представить себе, что случилось бы, если бы Эльза Яффе объявила, что уходит к Максу Веберу. И не важно, что под этим подразумевалось – неформальное сожительство или официальный брак. Это означало бы, что Эльза отняла у своей подруги Марианны мужа, которому та, как обещала (с. 26), принесла в жертву собственную жизнь. Это означало бы, что друг и сотрудник Вебера Эдгар Яффе получил от него предательский удар в спину, что руководство «Архива социальной науки и социальной политики» расколото, что договор Эдгара и Эльзы, который действовал даже во время ее безумной связи с Отто Гроссом, теперь растоптан и начинается неизбежное: развод, «дележка» детей и имущества, причем, скорей всего, не в пользу Эльзы. И еще это означало бы падение кумира Гейдельберга – Макса Вебера, который к тому времени не стал еще памятником, но достопримечательностью, конечно, уже был. Мартин Грин пишет, как Вебер воспринимался в Гейдельберге: «…всем своим обликом он производил впечатление сдержанной силы. Когда он входил в дверь, это выглядело так, будто он должен пригнуться, чтобы пройти <…> Поклонники называли его „кайзер“, „рыцарь“ <…> а сам он смотрелся с ними как герцог с вассалами. Конечно, он был человеком превосходного ума, но еще важнее, в отличие от всех остальных, обладателем бескомпромиссных истин. Он имел свое мнение по всем вопросам во всех сферах жизни, как Дон Кихот, он защищал угнетенных и поражал несправедливость, постоянно сражаясь в судах как истец либо как ответчик» (MG, 142). Конечно, это гейдельбергский миф, и этот миф рухнул бы, если бы по городу пролетела весть, что безукоризненный борец за истину и справедливость бросил свою жену, которая всем для него пожертвовала, и украл жену у друга, которому многим обязан. Не знаю, стал бы в таком случае Гейдельберг когда-нибудь называться городом Макса Вебера, скорее всего, не стал бы. Не берусь утверждать, что Эльза Яффе с карандашом в руке составила табличку с графами «за» и «против», проанализировала все возможные последствия и нашла, что, выбрав холостяка Альфреда, она никому особенно не навредит и никого не обидит, разве что Макса, а с этим все же можно как-то справиться, но скорее всего она примерно так подумала… и ушла к Альфреду. Надо сказать, что в своих решениях Эльза как настоящая женщина не всегда руководствовалась только разумом. Так, веберовский теоретический анализ статьи Отто Гросса ее не впечатлил, теории Отто Гросса о патерналистском подавлении чувственности и сексуальном освобождении оказались убедительнее, особенно в соединении с любовной страстью, а также с тем, что она была на шестом месяце беременности, носила сына этого самого Отто. Теперь же она была свободна от любви, во всяком случае, от страсти, и теперь «умная Эльза» выбрала единственно возможный вариант.