Драма жизни Макса Вебера

Это, конечно, возможное, но не обязательно правильное объяснение. Уже упоминавшийся выше Э. Демм, рецензируя книгу Радкау о Вебере, счел это вообще чистой фантазией, мол, Радкау из простой прогулки пары на гондоле сконструировал телесное сближение, то есть интимную связь. Радкау защищается, ссылаясь на Эдуарда Баумгартена, который выступает как непререкаемый авторитет по биографии Вебера[37]. Действительно, его разыскания в этой области – с амые масштабные и изданные им материалы в свое время были новы и бесценны. Баумгартен писал, что «в Венеции в нем (Вебере. – Л.И.) произошла революция, которая по своему масштабу сравнима с той, что произошла там же с Альбрехтом Дюрером. Самое важное, что взял Дюрер из Венеции на родину, это убеждение в том, что искусство прочно укоренено в природе; кто может найти его корень, тот им владеет» (EB, 664). Также и у Вебера «самое раннее пробуждение мыслей об эротике и спасении и о напряженном отношении между братской и половой любовью, нашедших позднее свое выражение в „Промежуточном рассмотрении“, произошло в венецианском переживании 10 октября 1909 г.» (R, 552). («Промежуточное рассмотрение» – это одна из глав в социологии религии Вебера, о чем у нас пойдет речь ниже.) Природа в этом сопоставлении венецианского опыта Вебера и Дюрера как «шифр» телесной любви; то, что искусство прочно укоренено в природе, в той же «зашифровке» означает, что духовное творчество проистекает из полноты эротической реализации.

Эта интерпретация кажется весьма натянутой. Параллель, проводимая Баумгартеном между Дюрером и Вебером, неубедительна. Дюрер прожил в Венеции три года, Вебер – три дня. О венецианских подругах Дюрера, которые, конечно, были, поскольку жена его все три года находилась дома в Нюрнберге, и об их роли в его творчестве ничего не известно (возможно, это были натурщицы или совсем посторонние легкодоступные женщины). У Вебера же была обожаемая Эльза. В общем, параллель не просматривается. Тем не менее предположение о первом зарождении мыслей, высказанных в «Промежуточном рассмотрении», в голове Вебера, обуянного любовной горячкой, именно во время прогулки с Эльзой на гондоле кажется вполне реалистичным. Точно так же не исключена и возможность «телесного сближения» во время этой прогулки. Пишут, что она длилась только два часа. Но никто ведь не пишет, что, например, покинув гондолу, пара сразу рассталась – Эльза отправилась к мужу в гостиницу, а Вебер прямым путем на вокзал. Во всяком случае, известно точно: Вебер опоздал на поезд и заранее сданный багаж уехал в Гейдельберг без него[38]. Свидетельства в пользу сближения скорее косвенные, просто оба пишут (в письмах и дневниках) друг о друге так, будто близость состоялась. Или должна была состояться, но не состоялась, или почти состоялась, но все же состоялась в объеме, достаточном для того, чтобы Вебер стал вести себя так, будто он имеет право на Эльзу, а Эльза не отрицает, хотя и не подтверждает его любовные права.