Драматический взгляд. Пьесы

Соня:       Как интересно: надписи по французски. "Куафюр", "Парфюмерия", "Пляж"… А мы и не замечаем, как много русский язык впитал из французского. Какой интересный город и какие интересные люди. И всюду рестораны, рестораны. Как их много. Наверное, если раз в неделю ходить в другой ресторан, по понадобится небольшая жизнь, чтобы обойти их все.

Михаил:       Ты проголодалась?

Соня:       Немного.

Михаил:       Посмотри. Вон там, у моря, над обрывом, кормят рыбой и морепродуктами. Туда ходят пожилые семейные пары, не забывшие еще, вопреки равинату, вкус креветок.

Соня смеется

Михаил:       Там и там (показывает) ты найдешь макаронно-соусные итальянские заведения. Могу поклясться, что в каждом из них сидит по крайней мере одна юная парочка. Она уныло уплетает лингвини, а он судорожно нащупывает презерватив в заднем кармане джинсов. А вот и магрибский ресторан. В него ходят семьями, с тещей и незамужней племянницей, занимая сразу целый столик. Еще там можно найти квартирных маклеров совмещающих бизнес с обжорством. Здесь кормят самой средиземноморской пищей, легко узнаваемой от Марракеша до Измира. А какие здесь порции! Наверное они рассчитаны на семейку Гаргантюа.

Соня:       А что здесь, в переулке?

Михаил:       О, сюда лучше не ходить. Смотри, какие подозрительные личности сидят за столиками. Это очень странное место, оно порождает мысль о цикуте и синильной кислоте. Эти заведения только числятся ресторанами. На самом деле здесь творятся совсем иные дела. Но не будем об этом.

Соня:       А этот ресторан, что он предлагает?

Михаил:       Здесь находится храм обжорства, ведь это йеменский ресторан. Смотри, здесь все мужчины, все средних лет и все пузатые. Уже на входе, даже не заглядывая в меню, они спрашивают суп из бычьих хвостов.

Соня:       Суп из хвоста? Здорово. Но, все же нам не сюда.

Михаил:       Может быть тебе понравится в этой кондитерской? Смотри, какие аккуратные старушки и все парами. Как они изящно откусывают от шоколадного пирожного.

Соня:       Очень, очень мило. А нельзя ли отведать чего-нибудь не столь официального? Чего-нибудь простого, как пирожок с мясом?

Михаил:       Теперь я знаю, чем тебя накормить. Как я заметил, во многих странах есть самое популярное блюдо, которое можно найти везде от столицы до самых до окраин. И в каждой стране оно другое. На Тайване это лапша с говядиной, в Луизиане – гумбо, в Эквадоре – савиче, а в России, пожалуй, беляши. Каждый уважающий себя гражданин такой страны знает единственное место где это блюдо делают лучше всего и для каждого из них это совсем другое место.

Соня:       А у вас – гифилтефиш?

Михаил:       Нет, у нас это фалафель. Поймай самого отъявленного гурмана из Северного Тель-Авива в его минуту слабости и он признается тебе в любви к фалафелю да еще и укажет заветное местечко.

Соня:       (как бы пробует на слух) Фалафель.

Михаил:       Мы идем на рынок, в заведение Гади. Такие места у нас не называют ни рестораном, ни закусочной,а просто говорят: "дыра в стене". Это и есть мой фалафель.

Соня:       Ура, на рынок!

Надпись на столбике сменяется на "Фалафель Гади" или "Гади, Мелех ха Фалафель". Звучит невнятная русская и еврейская речь. Гади накладывает фалафель в питу. Он говорит как бы на иврите, Соня не понимает, а Михаил переводит.

Михаил:       Шалом, Гади.

Гади:       Ахалан. Два фалафеля? Соленья?

Михаил:       Как всегда.

Соня:       Ну, смелее, Соня.

Она ест фалафель и, постепенно, увлекается. На лице Гади удивление. На лице Михаила удовлетворение.

Гади:       (обращается к Соне) А ты, похоже, понимаешь толк в фалафеле! Знаешь, ведь это не каждому дано. Даже у нас, сефардов, каждый второй только пыжится, а толком в фалафеле не смыслит. Что же сказать про вас, ашкеназов? Может, один из десяти понимает разницы между храйме и гефилте фиш. Это я шучу, не парься! Но ты, я посмотрю, как будто в Марракеше родилась! Хотя сам я ашкеназов не люблю, а некоторых так и на дух не переношу. Кроме друзей, разумеется. (к Михаилу) Третья! Клянусь мамой! Она третья!

Соня:       Вкусно-то как! А что он говорит?

Михаил:       Он говорит, что ты третья из русских, кто понимает в фалафеле.

Соня:       Ты, наверное, первый.

Михаил:       Я второй. Но, вообще-то, он сильно преувеличивает.

Соня:       Я вижу. Тут же кругом полно русских.

Михаил:       И все же странно. Иностранцам вкус фалафеля поначалу кажется чуждым. Я и сам не сразу смог привыкнуть. А ты…

Соня:       Так город меня уже принял?

Михаил:       Похоже на то. Ты как будто здесь родилась. Разве ты не видишь?

Соня:       Вижу.