Читаем Драматический взгляд. Пьесы полностью

Драматический взгляд. Пьесы

Михаил: Пойдем, я покажу тебе город.

Надпись на столбике снова меняется. Теперь это "Улица Герцль".

Михаил: Посмотри на этих людей. Они живут тут так открыто, они живут прямо на этих улицах. Они здесь едят, пьют, ругаются, любят, делают гешефты и делают детей.

Соня: (смеется) Прямо на улице?

Михаил: Почти.

Соня: Что это за языки? Почему они все говорят на разных языках?

Михаил: Английский, французский, амхарский, русский, идиш, ладино. Иногда иврит.

Соня: А это кто?

Михаил: Это эфиопские старухи в традиционных одеждах. Они так одевались еще во времена Царицы Савской.

Соня: А эти, на стульчиках?

Михаил: Разве ты не узнаешь? Это же наши русские старички. Прислушайся, наверное они говорят: "О, Байден, это голова!"

Соня: Да, несомненно. И все это мне?

Михаил: Да! Я дарю тебе этот город, этих людей, это море и эти краски. Теперь это все твое.

Соня: Я принимаю. Спасибо. Смотри, уже стемнело. И мы опять вышли к морю (смотрит на Михаила) Теперь мы пойдем к тебе.

Соня отходит. Михаил остается один и говорит зрителям.

Михаил: Раньше я думал, что время непрерывно. Наверное, так и было. Но так было раньше. А теперь время превратилось в череду эпизодов, стало дискретным. Я помню, как у меня тряслись руки, ведь со мной такого не было со времен юности. Помню как долго боялся дотронуться до нее, как последний неопытный старшеклассник. Потом она плакала, отвернувшись и я догадывался, почему она плачет, вот только не смог бы выразить это словами. Я обнял ее и ее тихие рыдания стали моим плачем и моей болью. Я искал на ее теле места, которые еще не целовал и добрался до пальцев ее ноги. Я осторожно потянул за этот маленький мизинчик и ее тело выгнулось, откликаясь на эту ласку. Оказывается, у нее такая маленькая ладошка, по которой приятно водить губами, слизывая песчинки. Что происходит со мной? Так хорошо начавшаяся милая интрижка, этакий ни к чему не обязывающий роман превратился в свою противоположность, в то, что я не решаюсь поименовать. Как трудно произносится это слово! Не обманывай себя, ты знал это с самого начала, еще там на тропинке под обрывом.

Сцена пятая

Мишка на кровати, Ася, Мать Аси.

Ася: Напрасно ты, мама, приехала. Не стоило тебе лететь в такую даль.

Мать: Может я вовсе и не ради Миньки твоего прилетела. Может я по внукам соскучилась?

Ася: Что касается твоего внука, то он даже не приехал из Беер-Шевы. Правда он очень рвался приехать, но я его отговорила. А ты ведь знаешь, какая у него интуиция. Было бы все серьезно, так примчался бы никого не слушая. Внучка твоя тоже была и ушла, ты ее не застала. (со смехом) А помнишь, как я первый раз привела Мишку к нам в дом? Ты еще тогда…

Мать: (смушенно) Было дело.

Ася: Как ты тогда… (изображает мать, свистящим шепотом) Ты с ним спишь?

Мать А ты… (изображает Асю, удивленно) Конечно!

Обе тихо смеются

Ася: Я ведь уже тогда хотела от него ребенка.

Некоторое время молчат.

Мать: Я тут недавно Жору навестила, могилку поправила.

Ася: Как я была к нему несправедлива. А ведь такой хороший человек был. Только напрасно его мучила столько лет.

Мать: Ты же еще ребенком была, какой с тебя спрос. А ведь он очень старался быть тебе отцом. Ну, а когда твой брат родился, то все и разрешилось само собой.

Ася: А мне вот кажется, он еще долго чувствовал вину передо мной, хотя ни в чем и не был виноват. Это скорее я…

Мать: Помнишь как вы с Минькой пришли к нам в гости. Жора еще тогда подвыпил, выгнал всех из комнаты и пытался с тобой объясниться. Что ты ему тогда сказала такого, что он вышел весь такой умиротворенный?

Ася: Он тогда долго каялся, что так и не стал мне настоящим отцом, а братика любил больше меня.

Мать: А ты?

Ася: А я посмотрела ему в глаза и говорю… (пауза) "Ну и правильно!"

Мать: И все?

Ася: И все!

Мать: Как просто.

Ася: (очень осторожно) А мой отец? Он…

Мать: (прерывает) Асенька, мы же договорились.

Ася: (полу-вопрошающе, полу-утверждающе) Ты его не любила?

Мать: (меняет тему) А помнишь, как вы уезжали?

Ася: (подыгрывает) Ты еще тогда била себя в грудь и утверждала, что нечего мне, русской, делать в еврейской стране.

Мать: А ты объявила себя "еврейкой по мужу". а меня обозвала "антисемиткой".