Драматургия ГДР

Г р е й ф (выступает вперед). Лейтенант Грейф. Прибыл из Лондона. Положение без изменений. Разговоры только о великой промышленной выставке. Ее откроет королева. Из Пруссии в выставке участвуют Борзиг, Ханиель, Крупп, Сименс, Майссен, Мансфельд, Стиннес, Брокхауз и другие.

Ш т и б е р. Как насчет покушений, Грейф?

Г р е й ф. Подобные настроения имеются только в среде европейских эмигрантов-демократов.

Ш т и б е р. А наши прусские коммунисты?

Г р е й ф. Маркс поссорился с Шаппером и Виллихом.

Ш т и б е р. Маркс всегда ссорится.

Г р е й ф. Радикальный коммунист Виллих опубликовал свое сочинение. (Кладет брошюру на стол.) «Пролетарий перед грядущей революцией» (Читает.) «Повсюду поднимаются изнуренные тяжелым трудом и обремененные невзгодами люди, вечное пламя человеческого равенства просветило их дух, согрело их сердца, укрепило их силу; страшный суд близок, час настал. Грешники освещены испепеляющим светом». Маркс считает, что это театральный гром.

Ш т и б е р. Можно лишь надеяться, что эти лондонские пустобрехи не очень-то слушаются Маркса. А как в Париже?

Г о л ь д х е й м. Господин префект парижской полиции передает привет и интересуется, не могли бы мы подсунуть ему парочку красных радикалов, чтобы он их арестовал. Положение во Франции обостряется. Господин Карлейль, разумеется, в долгу не останется.

Ш т и б е р. Ах, Париж! Ваш Лондон по части заговоров ни к черту не годится. Гольдхейм, это все?

Г о л ь д х е й м. Есть еще один специалист по подделыванию чужих подписей. Его фамилия Гирш.

Ш т и б е р. Умен?

Г о л ь д х е й м. Эксперты считают, что таких подделок они еще не видели.

Ш т и б е р. Покажите его мне. За работу. Пишите отчеты. Вы видите, мне некогда. Меня ждет важнейшая информация, запертая на ключ.

Г р е й ф  и  Г о л ь д х е й м  уходят.

Штибер открывает шкаф, камердинер падает на него.

Письмо!

К а м е р д и н е р. Письмо из Лондона его величеству. Я выучил наизусть. Тридцать талеров.

Ш т и б е р. Быстрее и короче.

К а м е р д и н е р. Тридцать талеров.

Ш т и б е р. Слушаю.

К а м е р д и н е р (закрыв глаза, читает текст на память). Его величеству Фридриху Вильгельму, королю Пруссии.

Ш т и б е р. От кого?

К а м е р д и н е р. От супруга английской королевы. «My dear Fritz», далее восемь строк по-английски. «Обещаю, что жизнь наследного принца и его супруги во время выставки в Лондоне будет охраняться столь же тщательно, как жизнь Виктории и моя».

Ш т и б е р. Наследный принц собирается в Лондон?

К а м е р д и н е р. Позвольте читать дальше. Мои нервы не выдерживают. Я больше ничего не вижу.

Ш т и б е р. Вспоминайте!

К а м е р д и н е р. Я не вспоминаю, я вижу. А чего я не вижу, того прочесть не могу. Мне нужно видеть текст. Этот ужасный недостаток заставил меня уйти со сцены и пойти в камердинеры.

Ш т и б е р. Как же вы читали на сцене?

К а м е р д и н е р. Точно так же. С листа.

Ш т и б е р. И получалось?

К а м е р д и н е р. Со стихами не было никаких трудностей. В стихах строчки короткие, и если печать хорошая, то текст весь перед мысленным взором. Накладок не случалось. Только для перелистывания требуется некоторый навык. Переворачиваем страницу, делаем паузу, концентрируем внимание, начинаем новую страницу с верхнего левого угла.

«Как долго облик святости невинной
От глаз моих развратную блудницу
Скрывал. Но маска сорвана.
Армиду, Лишенную всех прелестей, я зрю».

Заметили? Паузы в неожиданных местах придают словам особый смысл. Я знавал актеров, которые только и держались на таких паузах, в этом заключалась вся их индивидуальность. Казалось, они на каждом придаточном предложении переворачивают новую страницу. Мне пришлось уйти со сцены из-за пауз. Ох, эти длинные строки. Мысленно переворачивая страницы, я иногда пропускал по целому действию. (Продолжает читать письмо.) «…Как жизнь Виктории и моя».

Ш т и б е р. «Виктории и моя».

К а м е р д и н е р. «Которых тоже внесли в этот черный список».

Ш т и б е р. Черный список? Черный?

К а м е р д и н е р. Да.

Ш т и б е р. Не в какой-то? В черный?

К а м е р д и н е р. В черный список. Письмо стоит тридцать пять талеров.

Ш т и б е р. Двадцать.

К а м е р д и н е р. Тридцать! Вот копия. Тридцать пять. (Передает копию.)

Ш т и б е р (читает). «Поскольку перед всемирной выставкой Англия не сможет избавить себя от европейских отбросов, мы настояли на принятии особых мер для безопасности наших дорогих гостей. Английские полицейские власти пригласят в Лондон прусских и иных европейских полицейских агентов. Оплата будет достаточно высокой, чтобы смогли приехать самые умные из них». Какой неожиданный поворот. Наследный принц и полицейский асессор Штибер отправляются в Лондон.