Драматургия ГДР

А р т у р (Паулю). Просветить я ее должен, — ты слышал? (К Су.) Охотно занялся бы этим, но это быстро не делается…

С у. Долго продолжевается, да? (Подходит к трюмо.)

А р т у р. Месяца полтора хватило бы, мадам. И, конечно уж, эту рясу пришлось бы вам снять. (Паулю.) Шесть недель в нашем цеху, не так ли, Паульхен? (К Су, которая возвращается с бутылкой и двумя бокалами.) Вот тогда уж вы смогли бы рассказать в Париже, что у нас за директор. Народное достояние. Тут уж вы кое-что сварили бы.

С у. Что я сварила бы? (Умело разливает коньяк по бокалам.)

А р т у р. Как он с нами вместе работает. (Берет наполненный бокал.) Мерси. (Паулю.) Тебе больше нельзя! (Пьет.)

С у. Да, я слышала, у вас тут дружная коллектив.

А р т у р. Точно… Коньячок хорош.

С у. И очень большая взаимная доверия, да?

А р т у р (возвращая бокал). Мы ведь — команда, барышня. Труппа. Пауль, что мы за труппа? (Курту.) Объясните ей, товарищ директор. (Паулю.) Ну, пойдем же наконец. Не будем больше мешать… (Тянет его в двери.)

С у. У нас рабочие никогда не знайт, что делайт директор. (Смотрит провоцирующе на Курта.)

А р т у р (остановился). Ну да?.. Вот это новость! Ты слышал, Пауль?.. Дама установила некоторое различие. (К Су.) Продолжайте в том же духе! (Кланяется ей, затем к Эв, Курту.) Завтра утром будем свеженькие как огурчики, товарищ директор. Не беспокойтесь.

П а у л ь  и  А р т у р выходят. С у  устремляется вслед за ними с бутылкой и бокалами в руках.

С у. Я их провожу.

Курт и Эв смотрят друг на друга.

К у р т (после паузы). Вернуть их?

Он говорит это довольно энергично, хотя видно по всему, что он и не думает этого делать.

Они… пьяны…

Э в. Немного. У них есть причина для этого.

Курт пожимает плечами, подходит к окну, смотрит.

Для тебя, впрочем, они вообще… еще не созрели. Чтобы понять твои высокие идеи и планы.

К у р т (помолчав). Я несу ответственность.

Э в. Ты один?

К у р т. В конечном счете — да!

Э в. Ты в этом уверен?

К у р т. У меня достаточно опыта.

Э в. Запутался ты. Совсем помешался… Со своим опытом.

К у р т. Получила удовлетворение?

Эв смотрит на него вопросительно.

К у р т. Когда я тут стоял как мальчишка и не знал, что сказать?.. А что может сказать мальчик, которому дают шоколадку за то, что он паинька, и еще не знают, что он перебил всю посуду? (Подходит к ней.) Тебе было приятно видеть меня таким?

Э в. Ах, Курт… (Отстраняется от него.)

Су появляется в дверях, останавливается, наливает себе коньяк, пьет.

С у (Курту). Я их любезно выпроводила.

Она говорит язвительно, с намеком и вообще очень переменилась в своем поведении. Курт не реагирует на это и, отвернувшись, идет к окну.

Они ушли. Можно уже ничего не опасаться. (Входит в комнату.) Народ отступил. Балдахин над твоим троном еще раз прикрыл тебя от непогоды… Как долго это еще продлится, ты… идол своих поклонников? (С шумом ставит бутылку на трюмо.) Мы снова одни, в узком семейном кругу. Эрлихер не пришел, а эти хотели только сказать «спасибо».

Э в. Су…

С у. Ты не рада?.. Грозу пронесло, трагедия разоблачения не была сыграна. Премьера не состоялась. Пей, Эвелиночка, у тебя есть все основания. Репутация мужа спасена, а значит — и твоя. (Сует ей в руку бокал.) Пей, дорогая, — за то, что и твой всего лишь стандартная продукция фабричного пошива. Когда-то ведь ты должна была это узнать, — так почему же не сегодня? (Сбрасывает с ног туфли.) Налей себе еще, Эвелинхен, — так все легче переваривается. Хоронить иллюзии без водки — слишком тяжело отражается на здоровье. Устрой лучше из этого праздник, оргию познания: что ты всего лишь тень своего мужа, а он не такой уж замечательный, каким представляется. (Порывисто пошла по комнате, резко открыла дверцы шкафа.) Ты не потеряешь ничего, кроме иллюзии. Все остальное можешь сохранить, а впрочем, у нас есть все, что необходимо, чего же нам еще?.. Социализм нам ведь кое-что принес.

К у р т (идет к двери). Праздник можете справлять без меня…