Драматургия Югославии

А н д р е й (потирая ударенное место). Спасибо, я постараюсь его запомнить и использовать.

М о к о р е л. Боюсь, что не успеете.

А н д р е й (смотрит куда-то вдаль). Вот так. Человек рождается и умирает, а между этими датами — создает или разрушает. Я пытался только создавать. Может, в этом-то и была моя ошибка. Бывают времена, когда надо уничтожать (многозначительно смотрит на Мокорела) как раз разрушителей. Я их только презирал, но, оказывается, этого мало. Вам не кажется, что это так, Мокорел?

М о к о р е л. Конечно. Но вот мы не собираемся подражать вам в этом.

А н д р е й. Я готов. Чего вы ждете?

М о к о р е л (достает из кармана новый лист бумаги. Призывая к рассудительности и в то же время угрожая). Господин Бринар, пишите письмо! И, прошу вас, не давайте мне повода для какого-нибудь нового контрапункта, несравненно более мощного, чем прежний.

А н д р е й. Я вам сказал, что не подпишу ничего, что не соответствует моему достоинству.

М о к о р е л. Не подпишете?

А н д р е й. Нет.

М о к о р е л. А если я выложу вам сейчас нечто такое, что вам и не снилось? (Видит, что произвел впечатление на Андрея.) Ваша фантазия — творческая, может быть, именно поэтому она не заходит так далеко. (Берет из вазы ветку вереска и, глядя исподлобья на Андрея, помахивает ею перед его лицом.) Как вы думаете, зачем мы пришли в этот дом с этими безбожными знаками (показывает на красную звезду на пилотке, которую он положил на стол) на своих челах? (Снова помахивает вереском перед Андреем.) Думаете, из предосторожности или даже из боязни? Поверьте мне, нет. Ну как, у вас прояснилось?

А н д р е й (встает, пытаясь сохранять спокойствие). Ах вот как. Кажется, я начинаю понимать.

М о к о р е л. Меня это радует.

А н д р е й (делает шаг к нему, останавливается). Хотите убить меня, а всю вину свалить на своих противников.

М о к о р е л. Так точно. А из вас сделать то, что вам явно придется не по сердцу, — мученика. И именно нашего. К счастью, до недавнего времени вы были человеком аполитичным. А кроме того, у нас в руках две ваши неизданные симфонии.

Андрей бросается к Мокорелу, выбивает у него из рук револьвер и сбивает с ног. Однако Каетан, который все время наблюдал за ним, хватает его и ударяет так, что Андрей летит через всю комнату и ударяется о буфет. Придя в себя, он опрокидывает стул и, схватив его, замахивается на Каетана — тот вовремя уворачивается. Находившийся за спиной Андрея Мокорел поднимается с пола и ударяет его. Андрей падает. Мокорел и Каетан скручивают ему руки.

А н д р е й (пытаясь вырваться). О, собаки, вы мерзкие собаки! Так вы хотите сделать эту подлость?!

М о к о р е л (с победной улыбкой). Интересно, а? Жаль только, что этим шумным интермеццо вы прервали беседу, протекавшую так мило и сердечно. К тому же еще и остроумно, по крайней мере — с вашей стороны… Я слышал, вы терпеть не можете органа? Но все равно я скажу вам, что один из наших известных музыкантов уже переложил часть вашей симфонии «Roma aeterna» для органа. Я убежден, что она прозвучит с исключительной силой именно под сводами наших готических церквей и барочных соборов. Звуки вашей симфонии разольются по нашим идиллическим холмам и курганам, отзовутся в сердцах наших не менее идиллических солдат… (наслаждаясь бессилием своего противника, которого Каетан крепко держит) в то время как наш мученик будет лежать глубоко под землей. Правда, не так глубоко, чтобы не слышать… Ему захочется закрыть себе уши, но он не сможет, так как руки будут засыпаны тяжелым, жирным илом или песком… не знаю, что там на дне. (Глядя на Андрея, который снова пытается вырваться из рук Каетана.) Ну как? Вы передумали?

Андрей с презрением смотрит на него.