Драмы

Ш у р а. Нет, Ярослав Николаевич, все в самую точку.

К л е н о в. Вы незнакомы? Это Александра Никаноровна Власенко.

З у б к о в с к и й. Власенко?!

К л е н о в. Машинист электроэкскаватора на твоей стройке.

З у б к о в с к и й. Жена?

Ш у р а. Да. Жена. И сама по себе.

З у б к о в с к и й. Вы…

К л е н о в. Да! Да-да.

З у б к о в с к и й. Да ведь мне же совсем другое говорили! Вот вам! Вот что делают люди! Как клевещут! Как же мне вас обрисовали!..

Ш у р а. Да ведь у нас на стройке тысячи людей. Всех не узнаешь.

Стук в дверь.

К л е н о в. Да!

Входит  д е в у ш к а. Она снимает платок. У нее каштановая коса вокруг головы, большие серые глаза за круглыми очками в светлой оправе. Она очень хороша. Смотрит на Зубковского и на Кленова.

(Потрясен.) Вика!

Девушка подходит к Зубковскому и целует его.

З у б к о в с к и й. Это моя дочь. Валя.

В а л я. Добрый вечер!

К л е н о в (смотрит на нее). Кленов.

В а л я. Я знаю. (Зубковскому.) Как только ты позвонил, папа, я сразу же выехала…

К л е н о в. Садитесь, садитесь… Как я давно не видел тебя!

В а л я (с удивлением). Вы меня никогда не видели.

З у б к о в с к и й (прижимая к себе дочь; заботливо). Устала?

В а л я. Нет, не очень.

К л е н о в (подходит к ней, долго смотрит на нее). Добрый вечер, Вика…

В а л я (поправляет его). Валя.

К л е н о в (послушно). Валя.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же комната. Вечер. За окном черный силуэт качающейся рябины на фоне белого снега. Клетка с попугаями-неразлучниками покрыта полосатым покрывалом. Шум самолета, идущего на посадку.

З у б к о в с к и й  один, негромко говорит по телефону.

З у б к о в с к и й. Положение очень серьезное, Евгений Захарович. Статья написана, и, если будет опубликована, разразится катастрофа. Опровергать тогда будет трудно. Поэтому выполняйте беспрекословно. Немедленно свяжитесь с Василием Ивановичем, он должен знать все. Пусть принимает меры. Затем закажите разговор с Потаповым. Срочный. Даже лучше молнию. Машинисту электроэкскаватора Власенко предоставить отдельную двухкомнатную квартиру из фонда начальника. Сюда, на дачу Кленова, для Власенко — телеграмму, тоже молнию, с вызовом на строительство. Ее нужно как можно скорее отсюда удалить. Материалы об очковтирательской деятельности начальника планового отдела Русакова немедленно выслать на мое имя в министерство. Копию передать в прокуратуру. Вызвать Зимина и немедленно назначить начальником четвертого участка. Разыскать, из-под земли достать! Евгений Захарович, если хоть одно мое распоряжение не будет выполнено, ваша голова не будет стоить и пяти копеек. Вы меня, слава богу, знаете. Не теряйте ни одной секунды. Позднее я буду опять вам звонить. (Кладет трубку.) Безрукие, безголовые…

Входит  Л е н я.

(Радостно.) Где же ты пропадал, сынок?

Л е н я. За чернилами ходил для отца. А у нас опять гости?

З у б к о в с к и й. Дочка моя из Москвы приехала. Познакомлю вас. Она с Ярославом, по саду гуляет.

Л е н я. Григорий Васильевич, мне нужно посоветоваться с вами.

З у б к о в с к и й. Говори, сынок, все говори, не стесняйся.

Л е н я. Вы когда возвращаетесь к себе на строительство?

З у б к о в с к и й. Скоро.

Л е н я. Возьмите меня с собой.

З у б к о в с к и й. А как отнесется к этому отец?

Л е н я. Я взрослый человек.

З у б к о в с к и й. Взрослый? (Подходит к столику, наливает рюмку коньяку.)

Л е н я. Мне тоже, пожалуйста, налейте.

З у б к о в с к и й. Вот как? Ну, если взрослый… (Наливает и ему.)

Л е н я. Нужны у вас там на строительстве токари, слесари, фрезеровщики?

З у б к о в с к и й. Нужны.

Л е н я. Есть у вас там курсы, техникумы, школы для взрослых?

З у б к о в с к и й. Есть.

Л е н я. И стипендию дают?

З у б к о в с к и й. И стипендию и общежитие. Ну да тебе не надо, ты у меня жить будешь.

Л е н я. Нет, в общежитии. Не хочу я никому быть обязанным, Григорий Васильевич, сам в люди выбьюсь, своими руками завоюю. Как вы, как Шура, как отец.

З у б к о в с к и й. Рассуждаешь благородно. (Наливает коньяк в две рюмки.) Что ж, если Ярослав возражать не будет…

Л е н я. Будет! Он будет возражать. Я знаю, нет человека лучше, чем папа, но ведь он…