Драмы

В а л я (поправляя его). Валя.

К л е н о в (послушно). Валя…

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Там же. Поздняя ночь. Горит настольная лампа. У камина  З у б к о в с к и й  и  В а л я.

З у б к о в с к и й. Здесь холодно. Растопи камин.

Валя зажигает дрова в камине.

Доктор сделал ему укол, сейчас гораздо лучше.

В а л я (подходит к маленькой двери, приоткрывает ее, заглядывает). Он спит. А доктор держит его руку в своей и дремлет на стуле… (Закрывает дверь.)

З у б к о в с к и й. Почему ты вернулась?

В а л я (садится на скамеечку у ног Зубковского). Я шла на станцию очень медленно. Все думала о маме, о тебе, о Ярославе Николаевиче… Я все время хотела вернуться, но все-таки шла… А когда была уже у самой станции, увидела красный огонек заднего вагона. Я опоздала на последний поезд. И очень обрадовалась… И побежала назад, сюда…

З у б к о в с к и й. Дай мне шубу.

В а л я (идет в сени, возвращается с шубой Зубковского, которую он накидывает на плечи). Четыре года назад я гостила у тети Веры. А когда вернулась, ты сидел в комнате один, у печки, точно так же, как сейчас… Ты сказал, что маме плохо, она там, в соседней комнате… Но я уже знала, что она умерла…

З у б к о в с к и й (обнимает ее, целует в глаза). Не нужно…

В а л я. Когда не стало мамы, я думала, что смогу заменить ее. Но ты никогда не делился со мной. Становился с каждым годом все более замкнутым, молчаливым… Когда я спрашивала, ты не отвечал. В последний раз я ехала к тебе на каникулы, в соседнем купе сидели два инженера и страшно ругали тебя, называли деспотом, бессердечным… Я хотела вмешаться, но не решилась. А когда приехала, тебя дома не было. Побежала в управление и перед твоим кабинетом увидела человека, который сидел вот так же, как ты сейчас, обхватив голову руками. Это был Зимин. Его в тот день исключили из партии, уволили с работы. Инженеры в поезде говорили, что это дело твоих рук. Он сидел перед твоим кабинетом, и ты не принимал его… Я вернулась домой. А потом пришел ты. Радостный, возбужденный… Ты звонил кому-то по телефону, смеялся, говорил, что так будет со всеми, кто становится на твоем пути.

З у б к о в с к и й. Болтаешь глупости.

В а л я. Вот так ты мне сказал и тогда, когда я заговорила о Зимине…

З у б к о в с к и й. Появится статья Ярослава Кленова обо мне. Меня, наверно, снимут. Как я устал! Как я устал бороться с целым миром!.. Я буду рад, если меня освободят. Поступлю счетоводом, буду получать пенсию, разводить цветы…

В а л я. Так странно смотреть, как ты сидишь у огня… (Снова подходит к маленькой двери.) А он там, лежит… Он должен быть всегда живой, веселый, в движении… Это так не подходит ему…

З у б к о в с к и й. Ты жалеешь сейчас его, а не меня!

В а л я. Нет, тебя тоже жалею…

З у б к о в с к и й. Ради тебя я не женился, не хотел, чтоб у тебя была мачеха…

В а л я. Принести тебе чаю?

З у б к о в с к и й. Принеси. Только покрепче, погорячее…

Валя выходит на кухню.

(Закрывает дверь. Подходит к телефону.) Город… (Набирает номер.) Евгений Захарович? Не спите?.. Была коллегия министерства?.. Почему же вы мне не доложили?.. Что?! Пароконный?.. Вот как?.. Вот как вы со мной разговариваете!.. Но я еще жив, я еще существую… Хорошо, я оставлю вас в покое. Оставлю. Только не жалейте потом. (Бросает трубку.) Мерзавец!

В дверях  Л е н я. В руках у него пузырьки с лекарствами.

Л е н я (подходит к Зубковскому, снимает с руки часы, протягивает ему). Возьмите, Григорий Васильевич.

З у б к о в с к и й. Что это?

Л е н я. Часы, которые вы мне хотели подарить. Возьмите их, пожалуйста, обратно. Не обижайтесь. Но я не могу принять этот подарок.

З у б к о в с к и й. Возвращаешь?

Л е н я. Ведь вы сами говорили, что надо заслужить. Я еще не заслужил его.

З у б к о в с к и й. Как знаешь…

Входят  Е в д о к и я  С е м е н о в н а  и  В а л я  со стаканом чая.

В а л я (подает отцу чай). Я сахар положила.

З у б к о в с к и й. Вот спасибо! (Жадно, обжигаясь, пьет.) Завтра Ярослава Николаевича в больницу нужно. Обязательно.