Драмы

Л а м м е. …Главного разорителя и убийцу. Ради этой минуты хочется, еще очень хочется жить на свете Ламме Гудзаку!

Т и л ь. Браво, Ламме Гудзак, по прозвищу Лев! Браво!

Входят  М а г д а  и  В и к а.

М а г д а. Вот он! Постой здесь, няня, поговори с теми двумя. (Тилю.) Мейнхеер колдун, сегодня ваши слова должны решить мою участь. Погадайте мне, мейнхеер!

Т и л ь. Мне некогда, красавица, я собираюсь в далекое путешествие, а у меня еще не уложены вещи.

М а г д а. Ну, пожалуйста, мейнхеер! Мне это очень важно. (Умоляюще смотрит на Тиля.)

Тиль, не обращая на нее внимания, возится с виселицей.

П а л а ч. Отойдите от арестантов!

Вика подходит к палачу и Ламме. По другую сторону виселицы Тиль и Магда.

В и к а (дает палачу кошелек). Нам нужно поговорить с ними только пять минут. Возьмите.

П а л а ч. Заберите ваши деньги, крошка. Быть сразу взяточником и палачом слишком много для одного человека.

Л а м м е (кричит Тилю). Зачем ты подпускаешь к себе эту пьяную старуху, Тиль?

В и к а. Да вы ослепли, мейнхеер. Это Магда, моя воспитанница, красавица — пьяная старуха?! В восемнадцать-то лет старуха!

Л а м м е (подходит к Тилю и тихонько ему говорит). Зовут Магда. Восемнадцать лет. Девица. (Отходит снова к Вике.)

Т и л ь. Что вам нужно от меня, юфроу? (Смотрит на нее.) Звезды говорят, что они дали вам имя М… А… Г…

М а г д а. Да! Как вы прочли?

Т и л ь (глядя на звезды, таинственно). Восемнадцать весен вы прожили на свете… Нет, нет, вы еще не замужем.

М а г д а (в восторге). Но ведь вы никогда раньше меня не видели! Откуда же…

Т и л ь. Звезды, юфроу, звезды. У них нет от меня секретов.

М а г д а. Скажите же, мейнхеер, решиться мне на это или нет? От вашего предсказания все зависит.

Л а м м е (Вике). Зачем вы подпустили девочку к разбойнику?!

В и к а. Она хочет узнать, выходить ли ей замуж за одного молодца, ученого, любителя тюльпанов.

Л а м м е (громко). Эй, арестант! Как строишь?! Поправь-ка столб. (Подходит к Тилю и что-то шепчет, затем отходит к Вике.)

Т и л ь (Магде). Ох, юфроу! Звезды смотрят на вас и покачивают головами. Разве можно быть такой неуверенной в своих чувствах? Вас любит молодой ученый… Стойте… Его звезда похожа на тюльпан. Какое отношение он имеет к тюльпанам? Он их выращивает?

М а г д а (в ужасе). Да от вас ничего нельзя скрыть…

Т и л ь. Выходите за него замуж, выходите без колебаний. Вы молоды, он любит вас, давно, сильно. Так чего же вы ждете, девочка?! Смерти, старости?.. Разве можно жить нелюбимой и не любя? Зачем тогда нужна жизнь, юфроу? Вот посмотрите… Светает, меркнут звезды, и утренний туман закрывает вершину городской стены. Слышите, поют птицы на рассвете? Это любовь. А за стеной просыпаются испанцы, чистят оружие, точат лопаты… Навстречу им идут храбрецы, почти без оружия, они идут с отвагой в крови, идут на верную смерть, и ведет их любовь… В городе просыпаются люди. Первый взгляд их на окно, на небо, на облака… И в глазах их изумление перед жизнью и любовь. Жадно приникает ребенок к груди матери, она не ела два дня, но в груди еще осталось немного молока, и на лице матери счастливая улыбка, и это тоже любовь… Я не колдун, юфроу, я обыкновенный путешественник, бродяга, Тиль Уленшпигель, сын свободной Фландрии. Судьба разбросала передо мной паутину дорог, и я пошел по этим дорогам с песней и с куском хлеба — больше у меня ничего не было. По дороге я встретил гёзов — свободный народ — и пошел за ними. Война, конечно, гадость, юфроу, но она открыла мне пути, по которым я раньше не ходил, столкнула с людьми, которых я не знал, показала то, что было глубоко спрятано во мне самом. Как жаль, юфроу, что нас с Ламме завтра казнят, что война, и город осажден… Иначе мы взяли бы вас с собой в наш далекий путь. Мы бы спали под тенистыми деревьями, купались в прозрачных ручьях, собирали ягоды, расставляли силки для птиц и жарили на кострах пойманную нами рыбу… Как хорошо, юфроу, когда воздух, и свобода, и птицы, и много всяких тропинок, и светит солнце… Ламме! Неужели нам суждено с тобой видеть сегодня восход солнца и не видеть заката его?..

М а г д а. Но в чем вы виноваты?

Т и л ь. Мы сами не знаем.

М а г д а. Я увижу бургомистра, я умолю его простить вас. Тот, кто так говорит, как вы, не может быть преступником. Я спасу вас, клянусь звездами, по которым вы мне гадали!

Т и л ь. Звезды скрылись, юфроу, наступает утро…

П а л а ч. Время прошло. Пленникам надо удалиться.

Л а м м е (Вике). Прощай, мышка!

М а г д а (Тилю). До свидания, мейнхеер, до скорого свиданья!

Палач уводит Тиля и Ламме. На сцене только Магда и Вика.