Читаем Драмы полностью

Драмы

Педро Кальдерон де ла Барка

Дон Хуан Малек. — Те же.

Малек (за сценой)

Как можете вы медлить, еслиТак громко в вашу дверь стучатся?

Алькускус

Напрасно тот зовет у двери,Кто раньше душу не позвал.

Один

Что делать?

Кади

Спрячьте инструменты,Откройте двери и скажите,Что навестить меня пришли вы.

Другой

Да, это будет хорошо.

Кади

Не выдавайте же друг друга.Ну, Алькускус, открой. Что медлишь?

Алькускус

Да опасаюсь, вдруг откроешь,А там за дверью альгвасил,Ударов сто в живот мне влепитСвоею палкой, а живот мойНе очень уважает палку,Он больше почитает рис.

(Алькускус открывает, и входит Дон Хуан Малек.)

Малек

Не бойтесь.

Кади

Кто бы мог подумать?Ты, Дон Хуан, что кровью светлойМалека мог добиться чести,Хотя и африканец, статьДвадцать четвертым гранадинцем,Ты в этот час приходишь в дом мой?

Малек

И не ничтожная случайностьВелит мне отыскать тебя,Довольно, ежели скажу я,Что привлекли меня несчастья.

Кади (в сторону, к морискам)

Наверно хочет он бранить нас.

Алькускус

Коль так, беда не велика.Нас взять гораздо было б хуже.

Кади

Что повелишь нам?

Малек

Успокойтесь,Друзья; пускай вас не смущаетМой неожиданный приход,Сегодня, в айюнтамиенто, —Из залы короля ФилиппаВторого, — президент прислал намБумагу, чтобы город знал,Что исполнение решений,В ней заключающихся, будетЕго ответственностью. ВскрывшиБумагу, начал секретарьЕе читать пред заседаньем.И все ее постановленьяНаправлены неумолимоНа очевидный ваш ущерб.Как верно время называютСопутником судьбы неверной:На колесе одном стремятсяИ на проворных двух крылах,К добру и злу они несутся,И бег свой вечно продолжают.Одни из тех постановленийУж раньше были введены,Другие — новые, но цель ихОдна: суровое решенье,Чтобы никто из африканцев,Чей род теперь лишь теплый прах,Лишь искра яркого пожара,Который жег страну испанцев,Не соблюдал свои привычки:Нельзя ни праздники блюсти,Ни собираться вам для плясок,Ни одеваться в шелк, ни мытьсяВ публичных банях; ни беседуВам на арабском языкеНельзя вести в своем же доме,А говорить лишь по-кастильски.Как самый старший, я был долженНачать, и потому сказал,Что справедлива эта мера,Что от привычек африканскихОтвыкнуть надо постепенно,Но что не следует их гнатьС таким неистовством жестоким;Что надо в этом быть воздержным,И что насилие излишне,Где изменился самый нрав.Тут Дон Хуан, Хуан Мендоса,Из рода знатного маркесовМондехар, мне в ответ промолвил:"Конечно, Дон Хуан МалекПристрастно говорит, затем чтоСама природа побуждаетЕго любовь своих по крови;Вот он и хочет оттянуть,Замедлить примененье карыК морискам, темным, низким, подлым".Я молвил: "Дон Хуан Мендоса,Когда Испания былаВ своем отечестве плененнойИ угнетенною от мавров,Те христиане, что смешалисьС арабами и что теперьНазванье носят мосарабов,Себе в бесчестие не ставят,Что это было, потому чтоПорою претерпеть судьбу —Почетнее и благородней,Чем одержать над ней победу,И ежели мориски темный,Приниженный и рабский люд,Заметь, что рыцари из мавровНичуть не ниже христианскихС того мгновенья, как с водоюКрещенья приняли ониИ католическую веру;В особенности те, чьи предкиСтоль часто были королями,Как у меня". — "Да, молвил он,То были короли — из мавров"."Как будто, — я ему ответил, —Кровь мавров, ставши христианской,И царской перестала быть,Раз это кровь Сегри, Валоров,И кровь Венеги и Гранады".От слова к слову, спор зажегся,И так как были мы без шпаг...Будь проклят, проклят этот случай —Без шпаги спор вести словами,То наизлейшее оружье,Оно сильнее стали бьет,И рана заживет скорее,Чем может позабыться слово.Да, что-нибудь ему должно бытьТакое в споре я сказал,Что дерзновенно (тут дрожу я!)Из рук моих (о, что за пытка!)Он палку вырвал, и... Но будет;Есть вещи: пережить их — боль,Их рассказать — еще больнее.Я встал в защиту вас, я вынес,Как ваш защитник, оскорбленье,Вы значит все оскорблены,И у меня, увы, нет сына,Чтоб смыть позор с моих печальныхСедин; есть дочь, в ней утешенье,Но более всего — забот.Проснитесь, храбрые мориски,Обломки славы африканской,Вас христиане угнетают,В вас видят лишь своих рабов.Смелей, вся наша — Альпухарра[60],(Скалисто-гордая сиэрра,Что лик свой к солнцу поднимает,И с островами городовЯвляет море трав зеленыхИ бездну дикую утесов,Среди серебряных туманов,Откуда имя этих мест —Галера, Гавия и Берха.)Так удалимся в Альпухарру,С оружием и с провиантом,Назначьте для себя вождяИз остающихся в КастильеПотомков доблестного родаВоинственных Абенумейев,И прочь позорное ярмоНа вас наложенной неволи.И я, ценой тревог бессонных,Всех буду убеждать, что подлость,Что униженье и позорТерпеть такое оскорбленье,Которое на всех простерто,Хоть месть моя не всех коснется.

Кади

Коль это замышляешь ты...

Другой

Коли такое ты задумал...

Кади

Бери и жизнь, и все богатства.

Другой

Бери и душу у меня.

Один

И все мы возвещаем то же.

Одна мориска

А я от всех морисок, сколькоИх только есть во всей Гранаде,Уборы наши отдаю.

(Малек и часть морисков уходят.)

Алькускус

А я, имея в Виварамбе[61]Свою лавчонку мелочную,Где масло продаю и уксус,Орехи, фиги, миндали,Изюм, чеснок, и лук, и перец,Бичевки, пальмовые щетки,Иголки, нитки, вместе с белойЛистки бумаги пропускной,Ошейники, табак, и трости,Коробки для храпенья перьев,Облатки для заклейки писем,Всю лавку, целиком как есть,На собственной спине стащу я,Чтоб быть, коль сбудется надежда,Маркизом, герцогом иль графомВсех Алькускусов на земле.

Один

Молчи, я вижу, ты рехнулся.

Алькускус

Еще рехнуться не собрался.

Другой

А ежели ты не рехнулся,Так нет сомнения, ты пьян.

Алькускус

Я пьян? Помилуй, в алькоранеОт господина МагометаЗаказано нам было строго,Чтобы мы не пили вина.И в жизни не пил я... глазами;А ежели придет охота,Дабы не нарушать обычай,Я больше выпиваю ртом.