Драмы

На площадь вышла новая группа рабочих, среди них Круглов, он держит за руку девочку. У девочки в руках образок. Рядом с ним Марья Карповна и Иван-молотобоец.

Марфа. Отец, постойте!

Круглов. Ну, чего тебе?

Марфа. Я с вами.

Круглов. Куда? (Оглядел дочь, потом Катю, Федора, Юркку). Вы ж в царя не верите...

Марфа. Я, папаша, в вас, темных, верю.

Круглов. Полегче, Марфушка.

Марфа. Припомните там, на площади, Марфушку свою. И слова Марфушкины припомните. За тем и иду.

Со стороны Триумфальных ворот бежит розовощекий подросток С ер е ж а.

Сережа (радостно). Солдаты, солдаты идут!

Гул толпы. Федор вскакивает на фонарный столб.

Федор. Да, идут солдаты. Дядюшка царя, известный живодер, великий князь Владимир затребовал из провинции надежные полки.

Круглов. Не смущай народ, слышь ты... Солдаты для порядку!

Федор. Свободу не просят, товарищи, свободу завоевывают кровью, с оружием в руках!

Иван. Не надо оружия! К царю идем! Не мешай!

Круглов. Крови захотел! Долой его!

Федор. Не просить надо царя, а сбросить всю шайку дармоедов...

Шум.

(Оборачивается, хрипло). Катя, флаг!

Катя вытягивает из-под шубки смятый красный флаг, Федор взмахивает им.

Долой самодержавие!

Круглов. Убери флаг!

Худая, изможденная женщина подбегает к Федору. Это Ивановна. В руках у нее портрет Николая II.

Ивановна. Трое детей у меня, а иду. И мужу велела — иди! А ты уходи прочь! (Вырывает из рук Федора флаг, швыряет его в снег).

Руки рабочих тянутся к Федору. Катя становится с ним рядом. Ктото пытается сбросить и ее. Голос: «Эта тоже из социалисток!»

Марфа. Чумные вы, что ли!? Не вчера ли на заводе сами их от фараонов прятали? Или так вам глаза застили, что своих от чужих не отличите?

Круглов. Дочка моя, православные! Ей социалисты башку дурью забили. Не слушай ее. Кто с флагами на площадь осмелится, того из наших рядов прочь, пущай сам по себе гуляет! И с оружием кто к царю осмелится, тому от отца Георгия анафема!

Голоса: «Анафема! Анафема!»

Весь Петербург трудовой нынче к царю идет... с именем Христовым на устах... с молитвой в сердце. И ты, девчонка, уходи от нас...

Марфа. Никуда я от вас, отец, не уйду, сказано!

Федор (страстно). Мы не были бы социал-демократами, рабочие, ежели бы ушли от вас в такой день. Пойдем с вами, хотя знаем, что у Зимнего нам нечего ждать...

Круглов (грозно). Уймись, настырный...

Марфа. Не троньте его, отец!

Круглов. Уймитесь, говорю!

Иван. И ты уймись, Матвей Фомич. (Марфе). Не мешай. Мы к царю идем, как на пасху, а ты зря душу тревожишь...

Круглов берет за руку девочку, решительно идет вперед, за ним устремляются остальные. Появляются солдаты.

Марья Карповна (хватает девочку). Недам!

Круглов. Побойся бога, Марья.

Марья Карповна (прижимает девочку к себе). Не дам! Коли велишь, сама пойду, а Настеньку не дам!

Круглов. Не совестно тебе — люди видят!

Марья Карповна. Что мне люди!

Круглов. Ну объясните ей, православные! Сил у меня с ней больше нету!

Ивановна. Чего боишься, Карповна? Не к врагу идем!

Марья Карповна. Вон солдаты... Ружья у них. (Прижимает девочку, плачет). Настенька ты моя! Кровинка моя...

Люди внезапно расступаются; стремительно, с тяжелым крестом в руках, в черной рясе идет чернобородый поп Гапон.

Круглов. Батюшка... (Снимает шапку, низко кланяется).

Гапон (ласково). Наденьте, мороз. Из-за чего плачет женщина?

Круглов (смущенно). Старуха моя, батюшка. Не пущает, дурная, дочку младшенькую к царю. Вразумите ее, батюшка, снимите с глаз ейных слепоту... И эти вот, с флагами...

Гапон (осеняет Марью Карповну крестом, тихо и ласково). Дело наше мирное, мать.

Марья Карповна. Солдаты, батюшка...