Драмы. Басни в прозе

Одоардо. Сударыня, сударыня! Я сойду с ума раньше, чем вы заговорите, если вы не выскажете все тотчас же. Говорите же, говорите. А быть может, неправда, неправда, что вы принадлежите к племени этих благородных безумцев, достойных и нашего сочувствия и сострадания. Быть может, вы самая обыкновенная неумная женщина, и у вас нет того, чего вы никогда и не имели.

Орсина. Так слушайте же! Вы считаете, что вам многое известно, а что вы знаете? То, что Аппиани ранен? Только ранен? Аппиани мертв.

Одоардо. Умер? Умер? О сударыня, это уже нарушает уговор. Вы собирались лишить меня рассудка, а разбиваете мое сердце.

Орсина. Это так, между прочим! Теперь дальше. Жених умер, а невеста, ваша дочь, хуже чем умерла.

Одоардо. Хуже? Хуже чем умерла? Но все-таки умерла? Ведь только одно может быть хуже смерти…

Орсина. И в то же время не умерла. Нет, добрый отец, нет! Она жива, она жива. Только теперь она и начнет жить по-настоящему. Блаженная жизнь, прекрасная, веселая, среди кисельных берегов — до тех пор пока это будет длиться.

Одоардо. Ваше слово, сударыня, то единственное слово, которое должно свести меня с ума! Произнесите его! Не надо по капле наполнять ядом сосуд. Поскорее это слово.

Орсина. Ну, сложите-ка его по слогам. Утром, во время мессы, принц говорит с вашей дочерью, а днем она уже находится в его загородном замке.

Одоардо. Он говорил с ней во время мессы? Принц с моей дочерью?

Орсина. И с какой настойчивостью, с каким пылом! Не о маловажном деле им надо было договориться. Хорошо еще, если они договорились, хорошо еще, если ваша дочь попала сюда добровольно! В таком случае это, видите ли, уже не насильственное похищение, а всего лишь небольшое… небольшое убийство.

Одоардо. Клевета! Проклятая клевета! Я знаю свою дочь. Если совершилось убийство, то совершилось и похищение! (Дико озирается вокруг и в бешенстве топает ногами.) Ну что, Клавдия? Что, матушка? Дождались мы с тобой радости! О, милостивый принц! О, какая исключительная честь нам оказана!

Орсина. Что, старик, подействовало? Подействовало?

Одоардо. Значит, я нахожусь в разбойничьем притоне. (Обыскивает карманы своего камзола и убеждается, что он безоружен.) Удивительно, что я в этой спешке не оставил дома и рук моих! (Еще раз обыскивает все карманы.) Ничего! Нигде — решительно ничего!

Орсина. А, понимаю! Я могу вам помочь! Кое-что я захватила с собой. (Вытаскивает кинжал.) Вот, берите скорее, пока никто не увидел. У меня есть еще яд, но яд годен только для нас, женщин, — не для мужчин. Берите… (Передает ему кинжал.) Берите же.

Одоардо. Благодарю, благодарю. Дорогое дитя, тот, кто посмеет назвать тебя безумной, будет иметь дело со мной.

Орсина. Спрячьте его! Спрячьте его поскорее. У меня не было случая пустить его в ход, но вам этот случай представится, и при первой удобной возможности вы употребите его, — если вы настоящий мужчина. Я — я только женщина, но пришла сюда с твердым решением. Мы все можем доверить друг другу, старик, потому что оба оскорблены, оскорблены одним и тем же обольстителем. Ах, если бы вы знали, как чудовищно, как немыслимо он оскорбил меня и еще будет оскорблять, — вы смогли бы позабыть, вы забыли бы свою собственную обиду. Знаете ли вы, кто я? Я — Орсина, обманутая, покинутая Орсина, покинутая, быть может, только из-за вашей дочери. Но чем виновата ваша дочь? Он скоро бросит и ее. А потом еще одну бросит и еще одну! Ах! (Как в бреду.) Какое великолепное видение! Что, если когда-нибудь все мы, все покинутые им, превратимся в вакханок и фурий, если он очутится среди нас и мы растерзаем его на части^{81}, будем рыться в его внутренностях, чтобы найти его сердце, которое изменник обещал каждой из нас и не отдал ни одной! Вот будет торжество! Вот будет торжество!

Явление восьмое

Те же и Клавдия Галотти.

Клавдия (озирается при входе и, увидев мужа, бросается к нему). Я угадала! Ах, наш защитник, наш избавитель! Ты здесь, Одоардо? Ты здесь? Я догадалась об этом по их перешептыванию, по их лицам. Что мне сказать тебе, если ты еще ничего не знаешь? Что говорить, если ты знаешь все? Но мы не виновны. Я не виновна. Дочь твоя не виновна. Не виновны, ни в чем не виновны!

Одоардо(при виде жены пытается овладеть собою). Хорошо, хорошо! Успокойся, только успокойся и отвечай мне. (К графине.) Не подумайте, сударыня, что я сомневаюсь. Граф скончался?

Клавдия. Скончался.

Одоардо. Правда ли, что принц сегодня утром во время мессы разговаривал с Эмилией?

Клавдия. Правда. Но, если бы ты знал, в какой ужас она пришла, в каком смятении вернулась домой…

Орсина. Ну что, солгала я вам?