А н т и п о в. Я тебе что говорил!..
Б о р и с. Меня словно током шибануло… Отец жизнь потерял, а какой-нибудь «новатор» теперь выставит свою фамилию?.. Давал же Лере интервью строитель моста!.. Братцы, я прямо-таки задохнулся, ослеп… Только плавает перед глазами подпись отца на листах чертежей… «А. Бунеев»… «А. Бунеев»… А тут товарищ извинился и на минутку вышел из кабинета. Я собрал чертежи в папки, перевязал бечевками… Очень спокойно, будто это не я делаю, взял папки, вышел. Прошел по коридору, спустился по лестнице. Вахтер-старикашка чай пьет, взглянул на меня — и хлебает дальше… Я уже только на улице опомнился! Зачем же мне эти чертежи? Подумал-подумал и потащил их в горсовет.
А н т и п о в. Почему в горсовет?
Б о р и с. Вспомнил: председатель горсовета Стромов — старый знакомый моей мамы. Говорят, порядочный человек. Заинтересуется, сравнит два проекта — старый и новый… А Стромов в командировке — и привет! К кому еще толкнуться?.. Так я с этими пудовыми папками и мотался по городу. Ночевал у приятелей…
М и ш к а
В а р в а р а. Зачем тебе в Корабельщики?
М и ш к а. Серьезные люди зазря в район не ездят. Ты, мам, пока помалкивай.
Н а д я. Сколько же ты будешь так скрываться? Когда вернется из командировки Стромов?
Б о р и с. Сказали — на днях.
А н т и п о в. Милый Куличок, ты же украл чертежи! Никакой Стромов их от тебя не примет. Ты же не инстанция. Ты совершил один из тех проступков, которые осуждает всякое организованное общество. А уж в том, что наше общество организованное, ты, лапушка, не сомневайся.
Н а д я. Записывала я речь одного оратора. Болтал-болтал он, а потом говорит: «Я болтаю, товарищи, но я безвредный». А ты, Сережа?.. Давайте-ка, друзья, я вас чаем напою из самовара, с вареньем или с медом.
Б о р и с. Я не хотел при Наде… Позвонил я домой, маме. Следователь приходил. Серж, что посоветуешь?
А н т и п о в. Следователь?..
Б о р и с. Конструктивная у тебя голова! Ладно, пойдем чай пить.
З е в и н. Отчего бы ему в район мчаться?
В а р в а р а. Вернется — скажет.
З е в и н. Мишка свои дела провернет. А вот нам с тобой как дальше-то, Варя?
В а р в а р а. Как теперь, так и дальше.
З е в и н. Разве это жизнь? Сколько лет мы муж и жена, а если посмотреть — все ни к чему… Может, я тебе несовременный? Ну, богатства не умею наживать?..
В а р в а р а. Так и я не умею, хоть и при деньгах, при буфете. Да и Мишка честно вырастает.
З е в и н. За что ты его любила, Бунеева?
Скажи, Варя, по правде, я не обижусь, а то и пойму чего нужно. Был бы я тебе слабый или, сказать, дурной…
В а р в а р а. Сильный ты, Егор, верно. Ты уж такой сильный, такой самостоятельный завсегда, а тому человеку я правым плечом была… Моим духом держался. Иначе бы он вообще — камень на шею да в реку, на дно… Как прибился он тут — и годы покатились, не заметила. Все теперь, конченая программа… Могу жить, могу не жить — все равно.
З е в и н. Стало быть, опять я решай, потому что я самостоятельный?.. Та-ак… Силы еще есть… Поеду. Может, в последний раз, а поехать надо. Если я здесь теперь останусь, рассоримся мы с тобой. Вижу, рассоримся так, что потом ничем трещину не склеишь. А я жить с тобой собираюсь еще долго-долго.
В а р в а р а
З е в и н. Сейчас ты просишь, а пройдет минута — опять глаза опустишь, отвернешься.
В а р в а р а. Жалкий ты мой!
З е в и н. А говорила — сильный. Это же разница. Решил. Сразу и поеду. Бельишко чистое ты мне дай. Галстук широкий, что Мишка подарил. Красоток буду завлекать! Где остановлюсь, напишу тебе свой адрес. Захочешь — ответишь.
В а р в а р а. Да какого лиха ты надумал?..
З е в и н. Вернусь я. Вернусь, когда позовешь меня. Пойдем, пособи чемодан мне собрать.
В а р в а р а. Ах, Егор…
З е в и н. Пойдем, Варя. Если я решил — так решил. Решил, жалкий я, несильный, а решил.
В а р в а р а. А как же Мишка?
З е в и н. Перебьется.
В а р в а р а. Он же тебя отцом считает.
З е в и н. Пусть считает. Бунеева-то уж нет.