Дражайший плут

— Только вчера мистер Маклиш сделал мне предложение, — весело пояснила Феба.

Рука на ее талии напряглась так, что ей стало трудно дышать, потом так же внезапно расслабилась.

— Поздравляю, — проговорил капитан сухо.

Право же, ужасно жаль, что нельзя просто взять и треснуть его по голове. Все стало бы гораздо проще!

— Я ему отказала, — сообщила она не без доли сарказма.

— Почему же? — спросил он, изобразив недоумение.

Феба обернулась к нему, выгнув шею, хотя и не могла его видеть.

— А что вас удивляет?

Он хмыкнул.

— Малколм Маклиш — молодой джентльмен прекрасной наружности…

— И какое мне дело до его наружности, если я не могу видеть?

— К тому же образован, наделен живым умом и совершенно очарован вами. Каждый раз, когда видит вас, его лицо озаряет улыбка.

— Да, я тоже улыбаюсь, когда пахнет вишневым пирогом, — хмыкнула Феба.

— Это не одно и то же, — укоризненно заметил Тревельон. — Не понимаю, чем он плох.

— Вы прямо как старая нянька-ворчунья: браните детей за то, что бегают по дому.

— Я старше вас и опытнее, — сухо заметил он.

Ее поразила ужасная мысль.

— Вы толкаете меня в объятия мистера Маклиша из-за того, что я вас поцеловала?

— Я… — Он аж задохнулся.

— Это был мой первый в жизни поцелуй, знаете ли, — выпалила Феба, решив, что лучше высказаться поскорее, чем мямлить и сгорать со стыда. — Я, конечно, научусь целоваться, не сомневайтесь: научиться можно чему угодно, если больше практиковаться. Вы как считаете? Право же, если бы вы чуть-чуть мне помогли, то в следующий раз…

— Никакого следующего раза не будет! — отрезал Тревельон с суровостью судьи.

— Почему нет? — наивно поинтересовалась Феба.

— Вы прекрасно знаете почему.

— Не-е-е-т, — протянула она удивленно. — Нет, не знаю, честно. То есть я знаю, почему вы решили, что нам не следует целоваться: вы старый, ниже меня по положению, я слишком молода и легкомысленна, а вы такой серьезный… и так далее и тому подобное. Но, если честно, я не вижу причин, почему мне нельзя вас поцеловать. — Она замолчала, подумала и добавила: — Ну, разве что, если вы убийца, скрывающийся от правосудия, или же многоженец.

— Вы же знаете, что это не так. — Тревельон уже терял терпение: может, и хорошо, что она такая прямолинейная, но подобное поведение ввергало его в ступор.

— Значит, и у вас нет причин не целовать меня.

Она сложила руки на коленях и улыбнулась, а Тревельон резко осадил коня.

— Приехали.

— Уф! Но… это же не Уэйкфилд-хаус!

— Да, вы правы. Вам нельзя в Уэйкфилд-хаус до тех пор, пока его светлость не отыщет похитителей.

Она снова обратилась к нему лицом, так что губы касались его волос.

— А Максимус об этом знает?

— Узнает, когда Алф передаст ему то, что я просил. — Его голос в своей стальной твердости показался ей чужим.

— А заранее вы это с ним не обсудили? — уточнила Феба, поскольку знала: ее брат вряд ли потерпит, чтобы вместо него принимал решения кто-то другой.

— Нет, не было времени.

Ее внезапно пронзила дрожь. Тревельон по-своему не уступал в упрямстве ее брату, а может, даже превосходил его. Неужели она за свою жизнь не натерпелась от мужского деспотизма? Неужели всерьез намерена сблизиться с Тревельоном? Что, если он еще больший тиран, чем ее брат?

И что, если еще хуже?

Однако Тревельон еще не закончил.

— Это ваша горничная Пауэрс за деньги сообщила им, что вы любите ходить на конюшню по утрам.

Это заставило Фебу изменить ход мыслей.

— Что? Быть этого не может!

— Боюсь, что это так, миледи, — возразил он сурово.

Среди треволнений сегодняшнего дня именно это сообщение больше всего ее расстроило. Пауэрс прослужила у нее недолго, но ведь она казалась такой милой! Только вчера Феба обсуждала с ней животрепещущий вопрос уместной высоты каблука.

— Мне очень жаль, — прервал ее мысли Тревельон, спешиваясь. — Но если смогли купить Пауэрс, найдутся в доме и другие. Я думаю, что в доме брата вам по-прежнему грозит опасность — пока мы не поймаем похитителя. И поскольку мы не знаем, кому можно доверять, а кому нет, я и решил, что единственный, кому я могу верить безоговорочно, это я сам.

— В каком смысле? — прошептала Феба.

Он обхватил ладонями ее талию: крепко, уверенно, — и тихим голосом ответил:

— Я увезу вас прочь из Лондона, и никто, даже ваш брат, не будет знать куда.

Пока ладони сжимали теплую узкую талию леди Фебы, их обладатель ждал, что девушка поступит разумно: то есть возмутится в ответ на его странное заявление, но напротив, она просияла так, словно ей предложили исключительно забавное приключение.

— Правда? И куда же в таком случае вы меня повезете?

— Скажу, как только мы отправимся в путь. Идемте, сначала нам надо зайти сюда.

Он привез леди Фебу в маленькую гостиницу на окраине Лондона, которую по счастливой случайности держал бывший солдат, некогда служивший под его началом. Предполагалось, что их встретит Рид, но следов его присутствия Тревельон не заметил. Он, впрочем, не встревожился, учитывая, какими поручениями сам же его и нагрузил.

Капитан бережно снял леди Фебу с коня, и когда ее ноги коснулись земли, отпустил, собрав волю в кулак.

— Где мы? — спросила она, и губы цвета спелой ягоды улыбнулись.