Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда

— По моему мнению, — сказал доктор Пактред, — вместо того, чтоб порицать учреждение невольничества в обширном значении этого слова, нам бы следовало главнее всего обратить внимание на некоторые в нём злоупотребления.

— В чём же заключаются эти злоупотребления? — спросил Клейтон.

— Да например, в разъединении семейств, — отвечал доктор Пактред, — и в запрещении давать им необходимое образование.

— Значит, вы полагаете, — сказал Клейтон, — что невольник обязан по закону заботиться о своём семействе?

— Да.

— Обязан содержать его?

— Да.

— Поэтому, он может жаловаться на нарушение его законного права; может искать защиты в суде?

— Да.

— Следовательно, по вашему мнению, владетель невольника обязан последнему возмездием?

— Разумеется, в том или другом виде, — сказал доктор Пактред.

— И невольник имеет возможность подтвердить законность своих прав?

— Конечно.

— Поэтому, невольник может иметь право на собственность?

— Да.

— Наконец имеет право образовать себя, если пожелает?

— Да.

— Прекрасно, — сказал Клейтон, — коль скоро существование невольника охраняется законом, коль скоро он имеет законные права, может иметь собственность и охранять её, получать образование и защищать свои семейные отношения, — он перестаёт быть невольником; потому что невольник ни под каким видом не может иметь притязаний на подобные вещи. Невольничество состоит в том, когда человек становится недействующим, безгласным существом в руках другого человека. Для уничтожения злоупотреблений, необходимо отменить систему невольничества. На этом сосредоточиваются все мои желания, и я прошу от сановников пресвитерианской церкви помощи осуществить их. Теперь скажите мне, доктор Пактред, какие попытки были сделаны со стороны пресвитерианской церкви для устранения злоупотреблений, о которых вы упомянули.

Доктор Пактред не отвечал. Наступило молчание, продолжавшееся несколько минут. Наконец доктор Кушинг прервал его.

— В изустных поучениях, в проповедях сделано было по этому предмету весьма многое.

— И надо вам сказать, — произнёс мистер Бонни,— что в нашей стране эти поучения были принимаемы с величайшим сочувствием. У меня самого есть класс, которому я читаю правила веры; пресвитерские советы одобряют это и с своей стороны проповедуют им Евангелие и пишут для них катехизисы.

— Но, — сказал Клейтон, — не лучше ли было бы сначала развить их умственные способности и потом уже вменить им в обязанность повиноваться словам Евангелия? Какая польза учить их тому, что брак есть священное таинство, если вы не дадите мужу и жене законного права сохранять верность друг другу? Мне кажется жестокостью пробуждать в человеке совесть по этому предмету, не предоставляя ему ни законной защиты, ни помощи.

— В его словах много истины, — сказал доктор Кушинг выразительно, — нам необходимо следует обратить на это внимание. Известно всем, что мы обязаны проповедовать невольникам безусловное повиновение их властелинам, а между тем... Позвольте, это было не раньше, как на прошлой недели. Ко мне в церковь пришла чрезвычайно набожная мулатка и спросила, что ей должно делать? Её господин объявил, что она должна сделаться его наложницей; тогда как муж её находился на той же плантации. Скажите на милость, что я должен был посоветовать ей? Господин этот весьма значительный, он в состоянии наделать нам множество неприятностей; к тому же, сопротивление мулатки повело бы к продаже её другому господину, который поступил бы, может статься, ещё хуже. Я находился в крайне-затруднительном положении. Я готов был сделать для неё всё лучшее; но согласитесь, что лишь только подумает кто о восстании против злоупотреблений власти, предоставленной владетелям невольников, как его в ту же минуту назовут аболиционистом, и на него нападёт всё общество. Вот в какое положение поставили нас эти северные фанатики.

— Правда, правда, — сказал только что прибывший мистер Баскум, — прибавьте к этому, что человек не может всего сделать. Мы и без того падаем под тяжестью нашей ноши... Мы обязаны блюсти интересы пресвитерианской церкви. Со временем всё само собою придёт в надлежащий порядок. По примеру апостолов, мы должны ограничиваться проповедью слова Божия. Мир был создан не в один день. В одно и тоже время невозможно делать два дела. В настоящее время мы не в состоянии присоединить ко всем нашим затруднениям порицание за такую меру и ложное её толкование. Как мы предпримем что-нибудь, имеющее вид ограничения власти господина, все аболиционисты тотчас же подымут вопль и мы погибли.

— Но, — сказал мистер Диксон, — не справедливо ли сначала, определив долг наш, исполнить его, и результат исполнения предоставить воле Божией? Неужели в делах подобного рода мы должны следовать не внушению совести нашей, а чувственным побуждениям?