Дрэд, или Повесть о проклятом болоте. (Жизнь южных Штатов). После Дрэда

С этими словами, Нина вспорхнула, пролетела мимо дверей, у которых сидел Клейтон, и деятельно начала заниматься цветами, окаймлявшими балкон. Через минуту Карсон был подле неё. Он принадлежал к числу тех людей, которые, по-видимому, считают своею обязанностью не давать никому покоя, и всем надоедать своею любезностью.

— Изучали ли вы когда-нибудь, Нина, язык цветов? — спросил он.

— Нет; я вообще не любила изучать языки.

— А знаете ли вы, что значит расцветшая роза? — сказал он, нежно подавая ей только что распустившийся цветок.

Нина взяла розу, покраснела от досады, и потом, сорвав с куста другой цветок, который расцвел уже три дня, и которого листики начинали обсыпаться, подала ему и сказала:

— А знаете ли вы, что значит это?

— Вы сделали весьма неудачный выбор! Этот розан отцвёл и рассыпается на части, — весьма наивно возразил мистер Карсон.

— Я так и думала, — сказала Нина, и потом, сделав быстрый поворот, она вспорхнула и в несколько лёгких движений снова очутилась посредине зала, в то самое время, когда вошедший лакей объявил, что подан обед.

Клейтон встал и с обычною серьёзностью подал руку свою тётушке Несбит, так что Нина увидела себя в необходимости принять услуги восхищённого мистера Карсона, который, совершенно ничего не замечая, находился в лучшем расположении духа и весьма уютно поместился между тётушкой Несбит и Ниной.

— Я полагаю, вы здесь страшно скучаете; такого пустого и безлюдного клочка земли я ещё не видывал! Скажите, пожалуйста, что вы находите интересного в этом месте?— сказал он.

— Не угодно ли вам этого соуса? — отвечала Нина.

— Я всегда была такого мнения, — сказала тётушка Несбит, — что девицам, по выходе их из пансиона, непременно бы нужно было назначить курс чтения.

— Непременно, — сказал Карсон. — Я бы с особенным удовольствием назначил этот курс для Нины. Я уже назначал его многим молоденьким леди.

В эту минуту всё-таки взоры Нины случайно встретились с взорами Клейтона, устремлёнными на мистера Карсона неподвижно и с каким то любопытством, приводившим её в крайнее смущение.

— Конечно, — продолжал мистер Карсон, — я не намерен молоденьких леди делать синими чулками; но всё же мне кажется, мистрисс Несбит, что несколько полезных сведений значительно увеличили бы их прелести. Не правда ли?

— Конечно, сказала мистрисс Несбит. Ещё не так давно я сама читала "Падение Римской Империи" Гиббона.

— Тётушка Несбит, — заметила Нина, — читает эту историю с тех пор, как я себя помню.

— Это прекрасное сочинение, — сказал мистер Карсон, торжественно посмотрев на Нину, — только вот что, мистрисс Несбит, неужели вы не боитесь правил этого писателя, проникнутых атеизмом? Мне кажется, при желании образовывать молодые умы, надобно быть слишком осторожным.

— Напротив, Гиббон поражает меня своим благочестием, сказала мистрисс Несбит. У него беспрестанно встречаются мысли, исполненные глубокой религиозности. В этом-то отношении он и нравится мне.

Нине казалось, что даже без всякого желания смотреть на Клейтона, она принуждена была встречаться с его взглядом. На что бы она ни смотрела — на спаржу ли, или на картофель, взор её по какому-то роковому влечению отрывался от этих предметов и искал встречи с взглядом Клейтона; и она видела при этом, что разговор чрезвычайно забавлял его.

— Что до меня, — сказала Нина, — я не знаю, какими правилами проникнута история, которую читает тётушка Несбит; в одном только я совершенно уверена, — что за меня нечего опасаться, чтоб я не стала читать такой громадной, старой, неуклюжей книги, с такой мелкой печатью. Вообще я не люблю читать и не имею ни малейшего расположения образовывать мой ум; поэтому никому не нужно беспокоиться о назначении мне курсов чтения! Я вовсе не интересуюсь знать, что происходило в государствах, существовавших несколько столетий тому назад. Для меня в тысячу раз интереснее знать и следить за тем, что происходит в настоящее время.

— Я постоянно сожалею, — возразила тётушка Несбит, — что в молодости пренебрегала развитием своих умственных способностей. Подобно Нине, я предана была тщеславию и безрассудству.

— Странно, право, — сказала Нина, покраснев, — мне постоянно твердят об этом, как будто в мире существует только один род тщеславия и безрассудства. По моему мнению, учёные люди в такой же степени заражены тщеславием и безрассудством, в какой и мы, ветреные девочки.

И заметив, что Клейтон засмеялся, Нина бросила на него взгляд негодования.

— Я вполне соглашаюсь с мисс Гордон, — сказал Клейтон. — В этих сумасбродных, пустых занятиях, которые носят название курсов чтения, чрезвычайно много нелепости, прикрытой серьёзною маской, внушающею к себе некоторое уважение. Я нисколько не удивляюсь, что самые учебники истории, принятые в руководство в пансионах, поселяют в девочках на всю жизнь отвращение не только к истории, но и вообще к чтению.

— Вы тоже так думаете? — сказала Нина, показывая Клейтону вид, что его вмешательство вывело её из затруднения.