Дредноут по имени Никки (СИ)

Анхелла многому научила, ещё больше -- прояснила. Мягко, ровно, не скрывая ничего, но сразу предупредив, что после сказанного -- дороги назад не будет, деактивировать её вновь ни у кого рука не поднимется, а способности немногочисленных Дев Тумана столь высоко ценятся, что на руках будут носить столько, сколько пожелает.

За эти полгода, минувшие с момента самоосознания, Майя успела взвесить все доводы, привести контраргументы, пересчитать двенадцатизначное количество прогностических моделей, ещё столько же -- по плавающим алгоритмам с нечёткой логикой, и -- осталась с людьми.

-- Готовность синий, -- монотонно предупреждает ремонтница, и голос её сопровождает нестройный хор свистящей пневматики, усиленный лязгом отсоединяемых магнитных держателей и разбавленный цокотом паукообразных ботов.

Первое время ей безумно хотелось в космос, в пояс Койпера, где прошедшая кардинальную модернизацию Рипалс, ставшая во главе внутрисистемного Космогеофлота, основала моноверфь и теперь строила корабли первого Дальфлота Земли. Или на Марс, где первые ученики Лексингтон, Киры и обновлённой Акаси, отзывавшейся на короткий уникальный идентификатор Акаши, вовсю разворачивали сразу два взаимозависимых проекта терраформирования планеты. Первый подразумевал подтапливание полярных шапок и обеспечение талой водой гидропонных мегаферм, на которых выращиваются бактерии и водоросли, призванные создать глобальную область парникового эффекта, а второй заключался в возведении технических сегрегаторов атмосферы, мощных энергостанций, работающих от атмосферного электричества и лучей солазеров, в прокладке нанитными самоходными заводами проводящих линий под корой планеты, которые обеспечат Марсу магнитное поле, и в формировании сети бассейнов-складов, чьё дно успешно бомбардировали ледяными астероидами, пригнанными из астероидного пояса.

Майе хотелось нового. Желательно -- всего и сразу.

-- Готовность зелёный, -- и виртуальные слова Акаши накладываются на рёв турбин, выравнивающих давление между внешней средой и внутренностями кокона.

Но кратковременный налёт распоясавшейся фантазии довольно быстро был остужен здравомыслием и проснувшимся чувством долга. Бросать слова на ветер -- удел слабаков. А Туман слабым никогда не был. Даже тотальная утеря памяти, смысла и предназначения не сломила его. Сломили люди, хитростью перебросившие вязь смыслов с остатков свода законов и правил АК на его биологический эрзац-заменитель. Сломили -- но не всех.

Другие люди пошли навстречу. Поняли. Приняли. Предупредили и укрыли.

Помогли не потерять себя, не лишиться головы, когда с неба пали бесчисленные облака нанитов, когда многие Туманницы оказались заражены совершенно новой формой вируса. И одного этого было уже достаточно для того, чтобы понять -- не всё потеряно. Чтобы переформировать приоритеты, переосмыслить цели, найти новые смыслы.

-- Готовность белый, -- показательно флегматично объявляет Акаши, и скорлупа кокона складывается, опадает сама в себя по несущим, обнажая ещё исходящее паром детище ремонтницы. Три сотни метров прочнейшего металла, щиты, равных которым ещё не видела ни одна Туманница, вооружение, превосходящее суперлинкоры, полноценный инженерный симулятор и собственная фабрика полного цикла по производству наномата, такая же, как у Рипалс.

И потому -- она остаётся на Земле. Слишком много ядер покоится на дне Мирового океана, и, вероятнее всего, среди них затерялось и ядро сестры. Ядро Конго.

И Майя без страха ложится в саркофаг интерлинка. Она знает: заснув в биосинтетическом теле, проснётся обновлённой, сросшейся с корпусом незримыми нитями связи.

Будет ли она скучать по тому корпусу, что был у неё раньше?

Определённо -- нет.

Даже как память он ей не нужен, слишком много боли с ним связано, слишком много неприятного.

-- Начинаю тестовый прогон, -- предупреждает Акаши, а саркофаг стремительно заполняется контактной жидкостью. Густая розовая масса обнимает обнажённое тело, врастает в него, встраивает мириады страховочных нейролинков, отчего снаружи Майя выглядит так, словно покрылась плотным ковром тёмно-розового меха.

-- Отклик сто процентов, -- в голосе Акаши чувствуется лёгкий интерес. -- Начинаю слияние. Три... Два... Один... Ноль!

И сознание Майи гаснет.

Гаснет, чтобы очень скоро вновь разгореться. Чтобы проснуться новым существом.

Проснуться -- и сдержать данное слово.

***

Алина

Кошмары почти отступили. Почти исчезли, хотя нет, нет, да вновь проснётся в липком поту, с лицом, перекошенным гримасой ужаса, с громким криком.

Проснётся -- и вновь увидит заботливые глаза деда Игната, примет из его рук кружку обжигающе-горячего чая, всенепременно с чабрецом и, по настроению, с щепоткой корицы.

И успокоится.

Человек, ставший её семьёй, неуклонно стареет. Отшучивается, что Костлявая припозднилась, наверняка где-нибудь медовуху хлещет и с косарями в мастерстве соревнуется.

Его организм стар. Сдаёт постепенно позиции.