Дредноуты

В декабре 1912 года все 4 «измаила» официально заложили на стапелях, освободившихся после спуска на воду линкоров типа «Севастополь». Строительство уже шло полным ходом, когда были получены результаты натурных испытаний по расстрелу бывшей «Чесмы», и эти результаты ввергли кораблестроителей в состояние шока. Выяснилось, что 305-мм фугасный снаряд образца 1911 года пробивает главный пояс «Севастополя» уже с дальности в 63 кабельтова, а на больших дистанциях стрельбы деформирует расположенную за броней рубашку, нарушая герметичность корпуса. Обе броневые палубы оказались слишком гонкими — снаряды не только пробивали их, но и дробили на мелкие осколки, вызывающие еще большие разрушения… Стало очевидным, что встреча «Севастополя» в море с любым из германских дредноутов не сулит нашим морякам ничего хорошего: одно случайное попадание в район погребов боезапаса неизбежно приведет к катастрофе. Русское командование поняло это еще в 1913 году, и именно поэтому оно не выпускало балтийские дредноуты в море, предпочитая держать их в Гельсингфорсе в качестве резерва позади перекрывшей Финский залив минно-артиллерийской позиции…

Самым скверным в данной ситуации было то, что ничего нельзя уже было исправить. О внесении каких-либо принципиальных изменений в строившиеся 4 балтийских и 3 черноморских линкора нечего было и думать. На «измаилах» ограничились усовершенствованием системы крепления броневых плит, усилением набора позади брони, внедрением 3-дюймовой деревянной подкладки под поясом и изменением развесовки горизонтальной брони на верхней и средней палубах. Единственным же кораблем, на котором опыт расстрела «Чесмы» учли в полной мере, стал «Император Николай I» — четвертый линкор для Черного моря.

Решение о строительстве этого корабля пришло перед самым началом войны. Любопытно, что официально его закладывали два раза: сначала в июне 1914 года, а затем в апреле следующего, в присутствии царя. Новый линкор являлся усовершенствованным вариантом «Императрицы Марии», но при идентичном вооружении имел большие размерения и существенно усиленную броневую защиту. Вес брони даже без учета башен теперь достигал 9417 т, то есть 34,5% от проектного водоизмещения, Но дело было не только в количестве, но и в качестве: помимо усиления опорной рубашки, все броневые плиты соединили вертикальными шпонками типа «двойной ласточкин хвост», превратившими главный пояс в монолитный 262-мм панцирь. Позади него находился 75-мм скос броневой палубы и продольная переборка такой же толщины, что увеличивало в сумме толщину бортовой защиты до 337 мм.

«Николай» стал бы наиболее совершенным линкором нашего флота, но вступить в строй ему — как, впрочем и «измаилам» — так и не довелось. Революция, гражданская война и последующая разруха сделали достройку кораблей нереальной. В 1923 году корпуса «Бородина», «Кинбурна» и «Наварина» были проданы на слом в Германию, куда их увели на буксире. «Николай I», переименованный в «Демократию», разобрали на металл в Севастополе в 1927-1928 годах. Дольше всех прожил корпус «Измаила», который хотели превратить в авианосец, но в начале 30-х он разделил участь своих собратьев. Зато пушки линкоров (в том числе 6 «измаильских» 14-дюймовок) еще долго служили на железнодорожных и стационарных установках советских береговых батарей.

^{Дредноут «Император Николай I» на стапеле. С картины художника А. Заикина.}

ОКЕАНСКИЙ ФЛОТ МИКАДО

^{Линкор «Исэ» на испытаниях, декабрь 1917 г.}

Появление «Дредноута» поставило японцев, всерьез начавших задумываться о господстве на Тихом океане, в тяжелое положение. И новые броненосцы, и старые трофейные русские корабли окончательно потеряли боевую ценность. Дальневосточной империи предстояло полностью обновить свой линейный флот, И эта необходимость граничила с национальной катастрофой: экономика Японии находилась в еще более тягостном состоянии, чем у побежденной ею и претерпевшей попытку революции России. В то же время единственной гарантией обеспечения безопасности и дальнейшего развития маленькой островной страны, лишенной запасов сырья, оставались мощные морские силы — так во всяком случае считали японские политики. Поэтому, полагали они, постройка линкоров не должна прекращаться ни на один год, только теперь для флота потребуются корабли нового типа — дредноуты.