Дрейф

Точно так же он безмолвно пялился, когда Веста, смахивая со лба пот и пыхтя, словно паровоз, извлекала наружу остальные «ноты», расставляя полукругом массивные прозрачные бочонки. Когда дошло дело до «ЛЯ», Павел вздрогнул, будто очнувшись от коматоза, — внутри сосуда лежали останки человека. Из скрюченного, как эмбрион, истлевшего тела беспорядочно торчали грязно-бежевые ребра и кости, покрытый плесневелыми клочьями волос череп слепо скалился щербатой ухмылкой — некоторые зубы отсутствовали.

— Это «ЛЯ». И самый самый свежий — это «СИ», — удовлетворенно хрюкнула Веста. — Он был заготовлен за несколько недель до нашего знакомства. Сейчас я покажу тебе его. Правда, он не только самый свежий, но и самый тяжелый. Поэтому мне придется вытягивать его на тросе.

Выдержав небольшую паузу, она сочла нужным добавить:

— Собственно, это и есть моя сокровенная тайна, которой я хотела поделиться с тобой. Я хотела, чтобы ты прикоснулся к таинству. Я почти нашла кандидатуру для восьмой ноты. Ты даже не можешь себе вообразить, какую работу приходится проделывать, чтобы ноты сохраняли свой неповторимый звук. Но ты все испортил, противный мальчишка. Сам виноват. Вместо того чтобы слушать, как звучат мои ноты, ты превратился в корм для них.

— Нет!! — истерично взвизгнул Павел.

Он рыдал и умолял Весту остановиться, но она уже была внизу.

«Господи, помоги мне…»

— Имей терпение, Павлик, — раздался глухой голос Весты из трюма. — Я уже иду…

— Не надо, — прошептал он. — Пожалуйста, не надо!..

И когда прямо перед глазами Павла, грохоча, опустился горшок с почернело-распухшим трупом, он зашелся в диком крике, потеряв сознание.

* * *

Новая Зеландия, Северо-восточная часть полуострова Коромандел, берег Тихого океана

7 февраля 2017 года, 20:16.

Багор курил, нервно стряхивая пепел на остывающий песок.

Загребая худыми ногами, обутыми в рваные сандалии, к нему направился Анару.

— My money?[10]* — сказал он, и прозвучало это как полувопрос и как полуутверждение одновременно.

— Твои деньги? — кисло переспросил Багор. Он сплюнул тлеющий окурок в песок и злобно уставился на загорелого аборигена:

— А за что тебе деньги? Мы нашли, что хотели? Я — нет.

— Деньги, — упрямо повторил Анару. — Десять киви.[11]

— Деньги получишь, когда найдем яхту, — отрезал Багор.

На лице молодого парня проступила бледность.

— У нас был уговор, мистер, — сказал он. — Каждый день работы — десять киви. Прошло два дня. Если вы мне не заплатите, я ухожу.

Багор вынул очередную сигарету, прикурил.

«Если этот голодранец сейчас свалит, придется искать новую лодку, — лихорадочно размышлял он. — Это потребует времени и дополнительных расходов».

Он заскрипел зубами.

Твою мать! Что ж за непруха такая!

Анару продолжал требовательно смотреть на мужчину. Промелькнувшую на небритом лице заминку Багра он истолковал в свою пользу.

— Мистер, или деньги, или я уйду. Но если вы не заплатите, я пожалуюсь своим братьям, — заявил он. — Я…

Багор холодно улыбнулся, шагнув вперед, и парень торопливо умолк.

— Ты никуда не уйдешь, — прошипел Багор. Он вынул из заднего кармана джинсов бумажник из кожи акулы, крепившийся к ремню никелевой цепью. Небрежно вынув оттуда пару купюр, он помахал ими в воздухе:

— Завтра в шесть утра на берегу. Заправь полный бак и возьми с собой канистры. Все ясно?

Парень молча выхватил из мозолистых пальцев Багра деньги, но тот ловко перехватил его кисть левой рукой.

— Скажи, что ты понял, — процедил он, не вынимая сигарету изо рта.

— Да, мистер, — с плохо скрытой неприязнью ответил Анару. Он сморщился, когда его глаз коснулось облачко сигаретного дыма.

— Тогда вали, — приказал Багор.

Когда парень ушел, он грязно выругался.

Затея, предложенная ему Павлом, нравилась Багру все меньше и меньше. Если бы не наследство жены его напарника, этой необъятных размеров слонихи, едва ли он сунулся бы в это сомнительную авантюру. Тем более что с каждым часом у Багра крепла уверенность — с Павлом приключилась беда.

— Главное, чтобы ты был жив, лузер, — пробормотал он вслух. — Вступи в наследство, расплатись со мной, а потом подыхай на здоровье.

Докурив, Багор втоптал окурок в песок.

Возможно, завтра ему повезет больше.

* * *

Где-то на просторах Тихого океана

8 февраля 2017 года, 6:57

Тоскливый крик чайки резанул по барабанным перепонкам, словно скальпель, и веки Павла затрепетали. Пробуждение было тошнотворно-муторным, как после тяжелейшего похмелья.

— Доброе утро.

Его передернуло от знакомого донельзя жаркого шепота, и пленник распахнул глаза.

Веста стояла рядом, широко расставив крупные босые ноги. На ней было измятое фиалковое платье с открытой спиной. Павел помнил это платье — за все время, пока он знал Весту, нана одевала его лишь однажды, во время подачи заявления в ЗАГС.

Правой рукой женщина держала открытую бутылку виски, а возле ее толстых ног лежала кувалда с длинной рукояткой. Громадный боек инструмента был исцарапан и покрыт пятнами ржавчины.