Дремеры. Проклятие Энтаны

Я заставила себя отбросить в сторону переживания за дядю и шагнула вперед, выпрямив спину и подняв подбородок.

В Нумме я выступала перед тремя десятками человек, но то были простые люди, а не Советники, привыкшие к официальным речам и строгому соблюдению регламента. Однако Ферн был прав. Это не сложнее теневых салок, где на кону стояла моя жизнь. Здесь требуется лишь одно – вспомнить, что в Зенноне я была дочерью Эрена Линда и племянницей Советника.

Набрав в легкие воздух, я громко отчеканила:

– Я прошу у высокоуважаемых членов Малого Совета слова.

Первый Советник несколько раз озадаченно моргнул.

– Прошу вас, назовитесь.

– Меня зовут Вира Линд.

Мое имя упало, словно камень с высоты в глубокую воду, – оглушительно и бесследно – в полнейшую тишину.

– Хочу напомнить, – заговорил вдруг кто-то властным, твердым голосом, и я не сразу поняла, что это Старший судья У́львен, – что названная гражданка Зеннона была изгнана несколько месяцев назад в соответствии с решением суда. Прошу немедленно удалить ее с заседания и заключить под стражу!

– Не так быстро, – с невозмутимым спокойствием произнесла Советница Кейла. – В данный момент эта юная особа является официальной представительницей Нумма, а если вы вдруг подзабыли, представители неприкосновенны.

– Она преступница! – глухо пророкотал Глава Карателей.

– У нее нет татуировки отступницы, а до остального мне нет дела, – непреклонным тоном заявила Советница.

Среди присутствующих возникло возмущение, кто-то громко спросил:

– По какому праву она требует слова?

Первый Советник встал, призывая к тишине, и я воспользовалась этим, чтобы сказать:

– По праву, данному мне Альканзаром, последним из Первых.

Воцарившееся молчание нарушил смешок.

– Послушайте, – произнес Глава Торговой гильдии, сидящий в бордовой форме – этот цвет тут же напомнил мне о Хейроне и его семье. – Послушайте, – повторил он, – при всём моем глубочайшем уважении к Совету, это попросту смешно! Сначала нам повествуют о видениях, – он бросил колючий взгляд в сторону Старших Служителей. – А потом… – он перевел взгляд на меня, и в его глазах тут же отразилось презрение: – …какая-то изгнанница осмеливается требовать в Совете слова, прикрываясь именем одного из Первых! Смею напомнить, что на фоне неких чрезвычайных событий, которые требуют нашего всестороннего внимания, мы не можем позволить себе тратить время на… подобное.

– Смею заметить, если бы вы побольше слушали и поменьше говорили, времени бы сэкономили гораздо больше, – любезным тоном проговорила Первая Советница.

Глава Торговой гильдии посмотрел на нее с нескрываемой неприязнью, словно один ее вид его оскорблял.

– Думаю, я буду не единственным, у кого возникли вопросы о вашей личности, – процедил он сквозь зубы.

– Ну как возникли, так и сникнут, – отрезала она и, повысив голос, обратилась к Первому Советнику: – И долго ты будешь делать вид, что не узнал меня, Йеннс? Неужто за двадцать лет память отшибло? Забыл уже, как замуж звал?

Звал замуж?.. По залу пробежала волна изумления, а Первый Советник поёрзал в кресле, явно испытывая неловкость от всеобщего внимания.

– С моей памятью всё в порядке, – наконец сухо проговорил он. – Но я не ожидал, что вы… живы и к тому же стали Первой Советницей.

– О, в отличие от вас, мне гордиться совершенно нечем. Как говариваем мы в Нумме: когда хочешь напиться, и сушеная вобла сгодится.

И она едва заметно подмигнула мне. Советники же застыли с каменными лицами, не зная, как реагировать на столь абсурдное высказывание. Лишь Глава Гильдии искусств, Федери́к Акса́рр, отец моих одноклассников, двойняшек Ли́и и Ма́рена, спрятал улыбку в ухоженных усах.

– Заседание Совета не рыночная площадь, – с едва заметным раздражением произнес Первый Советник. – Вы собирались обратиться к нам, – продолжил он более сдержанным, официальным тоном, – с просьбой о созыве Всеобщего совета городов Серры. Я предлагаю…

– Это лишь один из пунктов повестки, – стальным голосом перебила его Советница Кейла. – И если бы вы дали Вире возможность высказаться, вы бы уже знали, что в первую очередь она хотела поведать вам о камне-сердце.

Больше всего я боялась, что меня поднимут на смех: мол, неужели она пришла рассказывать сказки? Но Советники молчали, и в их взглядах уже не было ни презрения, ни насмешки – их сменили настороженность и опаска. Я заметила, что Утешитель Йенар пристально смотрит в мою сторону, и впервые подумала, что у нас есть шанс.

Малый Совет знает – по крайней мере частично – правду о камне-сердце.

– Подойдите к столу для докладов, – велел мне Первый Советник, и я повиновалась.

Вокруг было так тихо, что слышалось шуршание одежды и приглушенный звук моих шагов.

– Какими сведениями вы хотели поделиться с нами касательно названного камня?

Хотя голос Первого Советника звучал сухо, в его глазах я увидела живое внимание. И поняла: Советница Кейла была права, у меня было то, чего им так не хватало, – знание.

Собравшись с духом, я произнесла:

– Месяц назад здесь, в Зенноне, пропал осколок камня-сердца, который, по официальной версии, называли эрендином.