Дремеры. Проклятие Энтаны

– Пусть поют песни, – тихо продолжила Советница Кейла. – Песни – это память, это надежда. Кто знает, может, однажды эта песня вдохновит нового героя на подвиг. Герои будут нужны всегда – Тени-то ушли, а зло осталось. – Она долго молчала, глядя на звездное небо, к которому поднимался дым от костра, а потом посмотрела на меня. – Ваша история еще не закончена. Но уж я постараюсь, чтобы концовка у нее вышла знатной.

* * *

Ранним утром мы выехали – вместе с одной лишь Советницей Кейлой.

– Вы видели, сколько яблок? Убирать некому, – сказала она, поясняя свой отказ от провожатых.

Для нас подготовили самых вышколенных, спокойных лошадей, и размеренной рысью мы отправились по Северной дороге в сторону Альвиона. Дороги через Черный лес давно никто не расчищал, да и дикие животные за эти годы, должно быть, осмелели. А узнав, что ни Кьяра, ни Ферн ни разу не сидели в седле, Советница Кейла только хмыкнула:

– Тут и думать нечего. Путь длиннее, зато спокойнее.

Поначалу мы двигались совсем неспешно, зато потом, когда мы с Кьярой и Ферном попривыкли к лошадям, поехали быстрее. И через две недели мы добрались до Храма Серры-на-Перепутье.

Советница Кейла смотрела на него с восхищением, и даже Кьяра немного ожила, но меня его вид взволновал. Я вспомнила, что́ здесь произошло, как Тень поглотила Хейрона, как мы с Кинном едва не умерли… С опаской я подошла к западной стене храма, боясь, что моим глазам предстанет разрытая Амри могила. Но нет: кто-то разровнял землю и положил в изголовье азонитовый булыжник.

Перед тем как поехать дальше, я оглянулась на восток, где между холмов вдалеке светлели стены Альвиона, и прошептала:

– Дождись меня, Кинн.

Когда мы свернули на Узорную дорогу, каждый день пути давался мне всё тяжелее: перед глазами оживало прошлое. Вот здесь, в этой деревушке, Лисицы схватились с Карателями, и нам с Кинном удалось бежать. А здесь, в О́сени, ночью ко мне приходил Хейрон, так сильно меня напугав. А вот Рукк, где в логове Лисиц меня допрашивал Утешитель Йенар.

Последнее утро сентября застало нас, когда мы покидали Сприлл, где когда-то мы с Кинном скрывались от Волков. В груди у меня налилась тяжесть: следующая остановка – Зеннон.

Мы ехали, и я почти не смотрела по сторонам, думая только о том, что нас ждет впереди. Очнулась, когда проезжали поворот к поместью Псов – Советница Кейла поинтересовалась, куда ведет дорога. Ответив, я пришпорила лошадь, чтобы поскорее проехать это место, полное тяжких воспоминаний.

И вот уже остался позади сгоревший постоялый двор и лошади свернули к серым зеннонским стенам, где за распахнутыми воротами чернела тьма, а выше вздымалась Башня Изгнания. Я уставилась на нее, не в силах поверить, что это не сон.

Почти пять месяцев назад я покинула Зеннон. Пять месяцев изгнания, бегства и скитаний. Неужели я возвращаюсь домой?..

– И что теперь? – прервал мои размышления Ферн.

Я оглянулась – он вполне уверенно сидел на гнедой лошади и смотрел на Башню. Его каштановые волосы больше не были растрепанными – в одну из ночевок Советница Кейла подстригла нас обоих. Неподалеку от Зеннона мы все переоделись в чистую одежду в традиционных золотисто-зеленых цветах Нумма: сейчас никто бы не рискнул назвать нас кучкой оборванцев.

– А теперь, – произнесла Советница Кейла, доставая из седельной сумки что-то отдаленно похожее на охотничий горн, – мы объявим о своем прибытии.

Кьяра с опаской взглянула на нее, а Ферн начал было:

– Вы уверены?..

Но его слова заглушил мощный трубный звук, от которого, казалось, задрожали сами стены. На удивление, мы от этого рева не оглохли.

– Надеюсь, нас услышали, – с удовлетворением сказала Советница.

– Да такое только неморы не услышат, – вполголоса пробормотал Ферн, – просто потому что их нет.

Ждать нам пришлось недолго. Минут через пять из черного тумана показался конный силуэт, а за ним еще два. Каратели медленно приблизились к нам, и я глубоко вздохнула.

Они меня не знают. Сейчас я для них – одна из Нумма.

Каратели внимательно осмотрели нас, обратив особое внимание на нуммийских лошадей и одежду. В их взглядах я заметила не только настороженность, но и опаску – на нас смотрели как на призраков.

С замиранием сердца я увидела у ближайшего Карателя одну серебристую полоску на нашивке – показатель первого ранга, – но вспомнив, что у Ифэла Норрака, выдвинувшего мне обвинения, было узкое, а не широкоскулое лицо, испытала облегчение.

– Назовитесь, – суровым тоном обратился к Советнице этот Каратель.

Советница Кейла выехала чуть вперед и отчетливо цокнула языком.

– Так встречает гостей Зеннон?

– Назовитесь, – повторил еще тверже Каратель. – Кто вы и с какой целью использовали призывающий горн?

– Так и знала, что с вами будет непросто, – едва слышно пробормотала женщина, а потом громко произнесла: – Я – Первая Советница Нумма Кейла Илио́си. Вот перстень, подтверждающий мои полномочия, – и она сунула его недовольному Карателю для проверки. – Что же касается моей цели… то вот она.