Дремеры. Проклятие Энтаны

– Самое интересное, что Арнелл Тавилл сперва не хотел отдавать меня Карателям. Как он признался, ему было жаль губить такой талант. Но, видите ли, сынок поставил ему ультиматум, мол, уйдет в Квартал без скандала, не привлекая внимания к тому факту, что родной отец долгие годы укрывал дремера, при условии, что меня кинут в Квартал заодно с ним.

Глерр горько усмехнулся.

– Может, Арнелл Тавилл и жалел о загубленном таланте, но он не дурак. Своя жизнь ему была дороже. В обмен на мое молчание он пообещал и дальше заботиться о моей матери. Всё подстроили как несчастный случай, якобы мы с Лио разбились в экипаже, а на самом деле нас как безымянных дремер отправили в Квартал. Так что, – хмыкнул он, – вы теперь понимаете, почему я не особенно горю желанием сотрудничать с Тавиллом. Да даже Лио не захотел к нему возвращаться, хотя тот бы вряд ли его принял, с учетом всего.

– А где сейчас Лио? – осторожно спросила я.

Глерр пожал плечами.

– Увязался за Бэллой. Как и Дэл с Низзом. Насколько я слышал, тетка Бэллы, которая спровадила ее в свое время в Квартал, приказала долго жить, оставив после себя внушительное наследство. Так что они не пропадут.

– Уж не сомневаюсь, – пробормотал Ферн. – А как там Лютик? Цветет?

Глерр бросил на него недовольный взгляд.

– С Люциллой всё хорошо, ее приютила двоюродная сестра, а Мар устроился в какую-то мастерскую, там и живет, и совершенно доволен – целыми днями возится со всякими… механизмами.

В голосе юноши прозвучало такое искреннее непонимание, как можно радоваться чему-то столь приземленному, что я не удержалась от улыбки.

Чуть позже, когда я зашла узнать, как они с Тишей расположились и всё ли у них есть, Глерр задержал меня в своей комнате. И пока он возился, доставая что-то из сундука, я его спросила:

– А почему ты не оставил Тишу со своей мамой? Ведь она бы тоже смогла обучать ее живописи.

Глерр замер, слегка напрягшись, и после небольшой паузы ответил:

– Моя мать – прекрасная художница, но… чтобы она тебя заметила, нужно уметь обращать на себя внимание. А Тиша слишком… Тиша.

Наконец он осторожно достал из сундука большой прямоугольный сверток и сам его распаковал.

– Как и обещал, – сказал он и протянул мне картину.

Мое сердце ёкнуло.

Глерр воссоздал наш с Кьярой портрет, только теперь на мне было другое платье, не Лиллы.

– Как… мне тебя отблагодарить? – наконец смогла произнести я.

– Помимо того, что ты уже сделала? – Он обвел взглядом свою просторную комнату.

– Это всё дядя, я лишь попросила.

На миг я испугалась его задумчивого взгляда: он же не попросит меня позировать безо всяких условностей? Но Глерр меня удивил.

– Тогда я рассчитываю, что ты закажешь мне свой свадебный портрет.

Я почувствовала, что краснею.

– М-м, откуда ты?..

Он фыркнул:

– Твой дядя уже относится к Кинну как к будущему зятю – невозможно это не заметить.

– Свадьба будет еще не скоро… – Заметив его приподнятые брови, я торопливо сказала: – Но для меня будет большой честью, если именно ты напишешь наш портрет.

Довольно сверкнув синими глазами, он выглянул в окно и еле слышно проговорил:

– Глерр Ибейра. Скоро весь Зеннон узнает это имя.

Я широко улыбнулась.

Нисколько в этом не сомневаюсь.

* * *

Вторая половина декабря вышла на удивление бесснежной, и без привычного белого покрова казалось, что чего-то не хватает.

Мы с Кьярой сидели вдвоем на террасе, закутавшись в теплые колючие пледы, и смотрели на вечерний Зеннон. Скоро должны были позвать к ужину, и мы решили подышать свежим воздухом, дожидаясь, пока Кинн с Ферном закончат свои занятия.

Вот уже больше месяца они оба готовились к поступлению в Академию камневидцев. Хотя дядя выразил насчет Ферна осторожные сомнения – ведь юноша не получил никакого образования, – тот был намерен наверстать упущенное. Тогда дядя пригласил наставника, и за всё это время прогресс Ферна был поразительным.

Когда я как-то спросила, почему он так рвется в Академию, Ферн с усмешкой сказал:

– Просто зеленая форма невероятно подойдет моим глазам.

Он шутил, но я его поняла. Всем нам хотелось заполнить пустоту, оставшуюся после ухода Нейта и Донни, а Ферну – особенно. И иногда, наблюдая, как они с Кинном разбирают особо трудное сопряжение, я представляла, что напротив них сидит Нейт и довольно улыбается.

Кьяра же, несмотря на то что Первые Советники наперебой уговаривали стать их секретарем, отказала всем, даже Советнице Кейле, и однажды призналась мне, что хочет снова надеть мантию Прислужницы. Я представила ее Матушке Иддакии, и та после нескольких долгих бесед дала свое согласие. Уже через месяц Кьяра должна была стать Прислужницей и съехать от нас, чтобы помогать Служительницам в небольшом Храме Деи в южной части города.

Глядя на то, что каждый выбрал свою цель и теперь стремился к ней, я почувствовала себя на перепутье. Я тоже могла бы поступить в Академию камневидцев, как когда-то и хотела, но сейчас с удивлением и даже беспокойством чувствовала, что это желание угасло. Оно принадлежало прошлой Вире Линд.