Дремеры. Проклятие Энтаны

Но чего хотела я настоящая?..

Когда я рассказала о своих переживаниях Кинну, он после долгого молчания сказал:

– Знаешь, пока я был в суде, слушал все эти прения, да и в целом слышал, как обсуждают произошедшее, мне вдруг пришло в голову: а ведь люди на самом деле толком и не знают, что случилось. Опять какие-то слухи, домыслы… Хуже другое – как только ажиотаж схлынет, власти тут же напишут свою официальную версию. И я боюсь, что в ней будет только то, что им выгодно, – им же так хочется себя обелить. А потом пройдет время, и никто не будет знать всей правды. Снова.

– Но ведь мы свидетели, очевидцы, никто не решится исказить произошедшее, – возразила я.

– Это пока мы живы, да и то… – хмуро сказал Кинн. Глубоко вздохнув, он посмотрел на меня. – Поэтому я и подумал: а может, ты напишешь эту историю?

– Я – что сделаю? – поразилась я.

– Твои родители, мой отец… Они все заслуживают правды. А кто может записать ее лучше, чем ты?

– Но… Это же… Кинн, я не…

– Как ты думаешь, кто вспомнит о Донни и Нейте спустя какое-то время? Их имена забудутся, сотрутся из памяти. И никто не узнает, какими они были и что сделали для всех нас. Тебя это устроит?

– Нет, – тихо ответила я. – Но, Кинн, почему я?..

– Потому что это твоя история, история твоей семьи.

– Но и твоя тоже!

Он покачал головой.

– Если бы не ты, она была бы совсем другой. И Тени до сих пор угрожали бы Серре.

– Но я же!.. Я не уверена, что справлюсь…

– Ты справишься. Я тебе помогу. – Кинн привлек меня к себе и обнял. – Нам всем нужна эта история, Вира. Чтобы понять, разобраться, не забыть…

Какое-то время мы молчали, и я, окруженная теплом любимого человека, поймала себя на мысли, что, как ни странно, и впрямь хочу этого – заново пережить произошедшее. Это будет больно, тяжело, но зато я снова встречу Нери-Эрику, и Олеа, и Ланду. И Донни. И Нейта. Пусть даже всего лишь на бумаге.

– Я еще тут подумал, – прервал мои размышления Кинн. – Я бы мог нарисовать карты для твоей книги: наш путь до Альвиона, Квартал Теней, Энтану… – Поймав мой удивленный взгляд, он улыбнулся. – Мне кажется, карты придадут истории достоверность.

Я отстранилась и пристально посмотрела на него. Кинн смутился.

– Что? Плохая мысль? Ну, если тебе не нравится…

– Кинн Террен, – произнесла я как можно более официальным тоном, – я уже давно хотела сообщить вам, что вы совершенно – даже невыносимо – потрясающий, невероятный, замечательный человек.

Он с трудом удержался от улыбки и серьезным тоном спросил:

– М-м, я так понимаю, это значит – да?

– Да, Кинн. Для тебя – всегда да.

…Внизу прозвучал гонг, и мы с Кьярой неторопливо поднялись со скамейки.

Вдруг она вытянула руку, и на ее ладонь села снежинка. А потом, словно по сигналу, повалил пушистый снег, и, запрокинув лицо к небу, Кьяра радостно, по-детски улыбнулась.

Я смотрела на сестру и вспоминала, как со слезами делилась с Матушкой Иддакией тем, что произошло на маяке у камня-сердца: «Мне так страшно думать о том, что Кьяра закрылась от меня навсегда». А Матушка нежно гладила меня по волосам и говорила… И теперь мне чудилось, что в вечернем воздухе вместе со снежинками кружатся ее слова: «Даже если человек и закрылся от тебя, твое сердце свободно. Кто знает, возможно, твоей любви хватит на вас двоих».

На лестнице нас встретили уставшие Кинн с Ферном. При виде них мне в голову неожиданно пришла мысль, от которой я улыбнулась.

– Случилось что-то хорошее? – спросил Кинн.

Я кивнула.

– Я наконец-то придумала, с чего начать ты-сам-знаешьчто.

– Да? И?

– Потом расскажу.

Я взяла Кинна под руку, и, пока мы спускались в столовую, про себя я всё повторяла и повторяла фразу, которую запишу, вернувшись к себе в комнату:

«Наш фаэтон повернул на залитую солнцем мостовую, ведущую к Садам Деи, когда вдруг с Башни Изгнания донесся гулкий звук горна».

Эпилог

Восемь месяцев спустя. Август. Храм Зеннона

Я замерла на середине лестницы, прислушиваясь к голосам. Гости во главе с Матерью-Служительницей завершали молитву Прародителям. Еще немного – и будет пора.

Дома нас ждал свадебный обед, а завтра мы собирались отправиться в путешествие: сначала в Альвион, к родным Кинна, затем в ожившую Энтану, принимающую неиссякаемый поток паломников к гробнице Альканзара. Потом – в Нумм, на праздник урожая, а в конце – в Аир: нас пригласила Инара Торнн, уехавшая туда полгода назад.

Поправив на пальце простое помолвочное кольцо – скоро его сменит обручальное, – я глубоко вздохнула и начала подниматься.

Об Имроке Дейне и Иврен Немее до сих пор не было ни слуху ни духу. Но в Серре оставалось столько безлюдных мест, что они могли скрываться еще очень долгое время. Особенно если решили уплыть на острова.

Несколько месяцев назад в Зеннон приезжал Каратель Росс, он навещал дальних родственников и заодно посетил нас. И я задала ему вопрос, который давно меня мучил:

– Скажите, а зачем Имроку Дейну был нужен камень-сердце?