Дремеры. Проклятие Энтаны

С каждым моим словом лицо Тевеи всё больше бледнело.

– А ты, Кьяра, – старшая? Ты помнишь Мирию? – спросила она.

Сестра мгновенно застыла и сквозь зубы ответила:

– Она оставила меня, когда мне было полтора года, так что нет, не помню. – Она уставилась на меня и отчетливо произнесла: – И портрета у меня ее не было. Единственное, что я о ней знала, – это ее имя, Мирия, и цвет волос – «благородного медного оттенка». До недавних пор я даже понятия не имела, как именно он выглядит.

От ее взгляда, исполненного боли и неприязни, у меня сжалось сердце. Так вот почему она обратила внимание на мои волосы в Квартале Теней – не из-за того, что они короткие. Из-за их цвета.

Тевея слушала Кьяру, нахмурившись, а под конец прижала левую руку к виску, словно у нее разболелась голова.

– А портрет здесь, у вас? – с надеждой спросила она.

– Нет, – сказала я. – Он в Зенноне. Простите, у меня… у нас остался от мамы только браслет.

Женщина вскинула голову.

– Какой именно?

– Из хризалиев.

– Она сама их пробудила?

– Насколько нам известно, да.

– Могу я посмотреть?

Я уставилась на нее в растерянности, но наконец проговорила:

– А что вам это даст?

– Я хорошо знаю почерк Мирии. Если камни пробудила она, я это пойму.

– Почерк? – непонимающе переспросила Тайли.

– Официальная камнелогия отрицает наличие почерка, – не удержалась я.

– Официальная камнелогия отрицает наличие камня-сердца, – в тон мне ответила Тевея. А потом пояснила для Тайли: – Если дать один и тот же камень десяти разным людям, получится разный результат, даже если уровень силы у камневидцев схожий. Всё дело в нюансах, которые сложно измерить. Но если ты много лет наблюдаешь, как кто-то пробуждает камни, ты с большой вероятностью сможешь их опознать.

Я вдруг вспомнила слова Имрока Дейна: «Узнаю Мирию», – когда он увидел браслет. Тогда я решила, что он узнал сам браслет, – но мог ли он узнать разбуженные мамой камни?

– Хорошо, – согласилась я и, сняв браслет, передала его Шани.

– А как вы видите камни, ну, их силу, если вы не видите? – с любопытством спросил Донни.

Тевея отложила трость.

– Так же, как и вы, – удивилась она. – Сила камневидца не в глазах, а в пальцах. Зрение помогает лишь убедиться во внешних эффектах, когда камень меняет цвет или что-то подобное, но я точно так же воспринимаю нити силы, как и остальные. По-моему, иногда зрение даже мешает. Люди слишком сосредоточены на том, что очевидно, и забывают о том, что самое главное – всегда внутри.

Она наконец приняла браслет от Шани, терпеливо ждущей рядом.

– Зачем столько хризалиев?.. – изумленно спросила она, но, не дожидаясь ответа, начала сосредоточенно ощупывать каждую зеленоватую бусину, а закончив, медленно опустила ладонь с браслетом на колени. – Это и правда Мирия… – голос ее дрогнул.

В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине и шумом закипающей воды, а я почувствовала, что у меня перехватило горло.

– Значит, ее больше нет… – Тевея глубоко вздохнула и, покачав головой, смахнула слезу. – Расскажите мне всё, что о ней знаете, но сначала ответьте: что стало с осколками? Вы говорите, их у нее украли?

Несколько секунд я непонимающе смотрела на женщину, а потом кровь прилила к моим щекам, и, не глядя на остальных дремер, я сказала:

– Насколько мне известно, это она украла осколки камня-сердца. У своего тогдашнего мужа, Имрока Дейна. Он является Главой альвионских Карателей, – добавила я тихо.

К моему удивлению, Тевея с возмущением воскликнула:

– Это наглая ложь! Мирия не крала ни у кого осколки! Это невозможно! Она специально увезла их из Энтаны, чтобы сберечь!..

Рот у меня приоткрылся от изумления. Увезла, чтобы сберечь?..

– Но… так мне сказали… – растерянно пробормотала я. – Имрок Дейн и его помощница, Карательница Немея…

– Всё, что они сказали, – ложь и клевета, – отрезала женщина.

– Почему вы так в этом уверены? – испытующе посмотрел на нее Нейт.

Тевея взяла браслет из хризалиев обеими руками и начала перебирать бусины, будто собираясь с мыслями. А потом отчетливо произнесла:

– Я присутствовала при том, как Мирия давала свою клятву.

– Какую клятву? – резко спросила Кьяра.

– Клятву охранять камень-сердце.

Слова Тевеи эхом прокатились у меня в голове. Неужели именно об этой клятве говорили Служительницы сестре?..

Наступившее пораженное молчание вдруг нарушила своим шипением закипевшая вода. Ойкнув, Шани подхватила лоскутную прихватку и, повернув каминный кран, осторожно сняла тяжелый чайник и поставила его на чугунную треногу рядом.

Пока девушка заваривала чай и разрезала яблочную пастилу – по крайней мере, это так выглядело, – я пыталась осознать сказанное Тевеей. С тех пор как Кинн признался мне, что моя мама украла осколки камня-сердца, эта мысль не давала мне покоя: как она могла решиться на подобное преступление?.. Но если осколки были ей поручены, если она поклялась их оберегать…

Это всё меняет.

Я проигнорировала поставленную передо мной чашку, источающую приятный аромат мяты, липы и чего-то еще, и спросила Тевею, тоже погруженную в раздумья: