Дремеры. Проклятие Энтаны

Женщина стиснула ладони и попросила Шани подкинуть в камин дров. Когда та всё сделала и заняла свое место, Тевея продолжила:

– У́льмер казался идеальным хранителем: ревностным почитателем Предков, глубоким знатоком истории Серры… Он цитировал «Падение Альканзара» наизусть, – она попыталась улыбнуться, но уголки ее губ тут же опустились. – Именно он привел меня в Орден и ходатайствовал о том, чтобы сделать меня хранительницей. Ульмер умел очаровывать, благодаря ему я почувствовала себя особенной, моя жизнь получила новое звучание, новый смысл… Лишь гораздо позднее я поняла, что Ульмер выбрал меня из-за слепоты, чтобы я не могла за ним следить. О, это было беспроигрышное решение, – с горечью произнесла она. – Я и правда оказалась слепой: не видела, кем он являлся на самом деле и какие цели преследовал.

Шани, видя, насколько Тевея расстроена, предложила ей чаю, чтобы она немного пришла в себя, но та ответила, что в порядке.

– Я встретила Мирию случайно, ей тогда было пятнадцать, – вновь заговорила женщина. – Я несла покупки с рынка и оступилась. Она помогла мне всё собрать и проводила меня до дома. У нее… были добрые руки. После она часто навещала меня, и вскоре мы подружились, несмотря на разницу в возрасте. Она была решительной и вместе с тем нежной и трепетно любила свою семью. Она постоянно рассказывала о своих родителях: ее мать была целительницей, а отец работал шлифовальщиком при Гильдии камневидцев. Говорила о старших сестрах: старшая вышла замуж за лесника и уплыла в Лид, а средняя вместе с мужем открыла в Энтане пекарню… Сама Мирия мечтала поступить в Академию камневидцев и пойти по стопам матери.

От этих слов у меня перехватило горло, и я часто заморгала. Ведь Тевея говорит о моей семье!.. Моих бабушке и дедушке, моих тетях… Я ничего этого не знала, всю жизнь считая, что мама осиротела, а всех родственников по ее линии поглотили Тени, как это случилось со многими…

– А как их звали и что с ними потом стало, вы не знаете? – спросила Кьяра. Голос ее звучал сухо, но на лице было написано волнение, и меня словно ударило.

Это же и ее семья тоже!

– Я скажу вам их имена потом, вы сможете их записать. Но все они, все, кто оставался в Энтане, погибли. А из Лида не было никаких новостей – потому что ни один корабль оттуда не вернулся…

Мы с сестрой на секунду встретились взглядами, и в ее глазах я увидела мимолетное отражение своей надежды: а вдруг тетя была до сих пор жива? Вдруг, как и маму, Тени не смогли ее поглотить?..

– Мирия уже училась в Академии, когда старший хранитель внезапно скончался. По правилам, нового хранителя – своего преемника – в Орден должна была привести я. К тому моменту я знала Мирию три года и чувствовала, что она может стать хорошей хранительницей, если захочет. Я больше переживала о том, что Ульмер не одобрит ее, слишком она была юна. Однако, к моему удивлению, единожды побеседовав с ней, он согласился ее принять, правда, выставив условие: во время испытательного срока она не должна приближаться к камню-сердцу. Сама Мирия, узнав об Ордене, дала свое согласие, ни минуты не сомневаясь. Я же так этому радовалась, что затолкала все смутные сомнения в самый дальний уголок своего сердца.

Она вдруг расплакалась. Шани тут же опустилась рядом с ней на колени и сжала ее руки.

– О, если бы я тогда прислушалась!.. – плакала Тевея. – Если бы я к себе прислушалась!..

Мы все неловко переглянулись.

– Может, сделаем перерыв? – предложила Шани.

– Нет, нет! – женщина покачала головой. – Я должна… ради памяти Мирии… – Она мягко отняла руки у дочери и вытерла лицо, а потом прерывающимся голосом сказала: – Ульмер обманул нас всех, обвел вокруг пальца… Мы считали, что хранителями становятся лишь те, кто искренне хочет послужить таким образом Предкам. Однако Ульмер… Он с самого начала проник в Орден ради одного – ради камня-сердца.

Несмотря на жарко пылающий огонь, меня охватил озноб.

– Он сам признался потом Мирии, что наткнулся на «Падение Альканзара» в Гильдии камневидцев и это стало для него поворотным моментом. С тех пор он начал искать любые упоминания, любые сведения о камне-сердце… Он посещал все службы в Храме Первых и Храме Энтаны, беседовал со Служителями и Служительницами и казался ревностным почитателем Предков… Тогда-то на него и вышел Орден. Ульмер же оказался достаточно хитер, чтобы скрыть свои истинные мотивы. Хотя уже после, размышляя о том, что случилось, я вспоминала мелочи: какие-то его брошенные слова, фразы, – и понимала, что, будь я внимательнее, я бы осознала, что он был одержим камнем.

Тевея закашлялась, и Шани тут же подскочила и сбегала за водой. Поблагодарив дочь, женщина продолжила:

– Я хочу, чтобы вы это поняли: для нас, для хранителей, камень-сердце был настоящей святыней. Мы не дерзали считать себя равными Серре и не пытались не то что пробудить камень, даже лишний раз его касаться…

– Судя по всему, этот Ульмер подобной скромностью не отличался, – полуутвердительно спросил Ферн.

Тевея судорожно вздохнула.