Дремеры. Проклятие Энтаны

Ферн помрачнел и стиснул зубы. Сестра же обвела нас задумчивым взглядом, затем решительно встала.

– Пусть он расскажет обо мне. Если он знает правду хотя бы об одном из нас, думаю, этого будет достаточно.

Мы с Нейтом согласно кивнули. Кьяра подошла к Альканзару и, присев рядом с ним, очень тихо с ним заговорила. Когда же он ответил, она смертельно побледнела и уставилась на него огромными глазами. Потом уронила взгляд и сдавленным голосом произнесла:

– Он знает.

Я смотрела на взволнованную Кьяру и чувствовала, как сдавливает от тревоги грудь. Произошло столько всего, что я даже не успела обдумать то, что было со мной в видениях.

«Твоя жертва принята» – о чем именно это было сказано? Что я отдала камню-сердцу взамен на избавление Серры от Теней?

Будто по сигналу, Альканзар перевел на меня взгляд, и ко мне пришло острое осознание. Свобода Кинна, признание отца, дружба с сестрой – я пожертвовала своими самыми заветными желаниями.

Чем пожертвовали остальные?..

Кьяра медленно вернулась к нам и попросила Ферна:

– Отдай ему камень, пожалуйста.

Больше не споря, он достал из кармана шкатулку, а я тут же сняла с шеи цепочку с ключом. Протянув ее Ферну, я встретилась с ним глазами и внезапно поняла, что он изменился. Несмотря на то что он говорил и вел себя как обычно, боль, которую он прежде тщательно прятал от окружающих, теперь обнажилась, как прибойная полоса в отлив.

Не говоря ни слова, Ферн забрал у меня ключ и, отперев шкатулку, передал ее Альканзару. Тот уже стоял наготове: во весь рост он оказался ненамного выше Кьяры, мантия лишь слегка приоткрывала его босые ноги. Открыв крышку, Альканзар целую минуту любовался камнем, а потом жестом позвал нас ближе.

– Видите? – Он показал на сколы. – Вот здесь камень ранили. Прежде чем я увезу его, я должен его исцелить.

И, прикрыв глаза, Альканзар замолчал, потом положил руку на камень, а когда он ее убрал, рот у меня приоткрылся от изумления.

Следы от сколов исчезли – камень-сердце стал целым.

– Это как?.. – прошептал Ферн.

Альканзар ничего не ответил, лишь посмотрел на него своими ярко-голубыми глазами, и Ферн смущенно отступил.

Сомнений больше не было: перед нами стоял истинный Хранитель камня-сердца.

– Почему Первые – ваши братья и сестры – не смогли пробудить его? – робко спросила Кьяра.

Тень набежала на лицо Альканзара.

– Все в разной степени, но они пленились даром камневидения. Пленились возможностями, которые он им давал. И привыкли, что камни беспрепятственно открывают им свои тайны. Однако, чтобы пробудить этот камень, им следовало не пытаться увидеть его нити силы, а заглянуть в собственное сердце и быть готовыми на искреннюю жертву.

Целую минуту мы молчали, завороженные танцем золотистых искорок, а потом Нейт спросил:

– А как Альканзар планирует уплыть за Штормовые моря?

– Да никак, вряд ли даэрра Немея согласится его подвезти, – вполголоса произнес Ферн.

Первого вопрос, на удивление, не обеспокоил.

– Когда я… спал, я слышал, что на острове останавливались рыбаки – переждать непогоду. Они не оставили лодок?

Мы обменялись быстрыми взглядами: лодка в сарае!

– Да на этой лодчонке даже до ближайшего островка не доберешься, не то что до пролива, – выразил общее сомнение Ферн.

В ответ Альканзар мягко улыбнулся.

– Не переживайте, я не умру, пока не отвезу камень-сердце обратно.

– Да кто здесь переживает, – пробормотал Ферн, но совсем тихо, скорее по инерции.

Альканзар бросил взгляд в окно – темнота снаружи истончилась, просветлела – и сказал:

– Мне нужно уплыть до рассвета. Буду вам благодарен, если вы меня проводите.

В ответ мы не сговариваясь кивнули. Нейт забрал фонарь, и все вместе мы молча спустились по винтовой лестнице. Дверь в усыпальницу была приоткрыта – Альканзар бросил неясный взгляд в ту сторону и первым прошел в домик смотрителя. Его нисколько не смутило, что выбираться пришлось через окно, – наоборот, кажется, даже позабавило.

После бури ветер растерял свою ярость, опал, и теперь дышалось легко: воздух был напоен свежей прохладой. Альканзар с видимым удовольствием шел босиком прямо по лужам, блестящим на азонитовой тропинке. Чуть раньше Нейт предложил ему свою обувь, но он отказался.

Когда из-за сосен я разглядела вдалеке огни «Дартеллия», то задумалась, видели ли на корабле исходящий с маяка свет и, если да, что об этом подумали.

В сарае Альканзар пробудил настенные люминарии и, внимательно осмотрев лодку, заявил, что она более чем подходит. После этих слов воцарилась неловкая тишина. Еще немного, и Первый уплывет навсегда, забрав с собой камень-сердце. Что принято говорить в такие моменты?..

Молчание нарушил сам Альканзар, что-то сказав.

– Ты можешь уплыть со мной, – механически перевела Кьяра и нахмурилась. Первый выжидающе смотрел на Нейта. – Почему он предлагает тебе уплыть?..

Юноша промолчал, но его челюсть напряглась, а руки сжались в кулаки. Сестра окликнула его дрогнувшим голосом:

– Нейт?..