Дрессировщик. Искупление

Когда началась учеба, стало совсем не скучно. Работу она не бросила: с самого начала была договоренность, что Женя будет совмещать. Выполняла обязанности по вечерам, иногда и выходные на это тратила. Благо, со временем пришли понимание и сноровка, и теперь уже не было так трудно, тяжело и страшно. Женя даже сама попросила у Саши добавить ей обязанностей: стало неудобно получать хорошие деньги за возню с бумажками.

— Ну, и зачем тебе это? — Валера не одобрил такое рвение, когда услышал о нем от девушки. — Больше нечем заняться? Лучше бы отдыхала побольше, совсем уже серая стала со своими гонками…

— Я не хочу всю жизнь провести, перекладывая и подшивая документы. Нужно набираться и другого опыта.

— Что ж… Похвально. С этой точки зрения ты все правильно делаешь. — Валера кивнул головой, соглашаясь. — Хотя, по уму, самое простое — найти хорошего мужа и забыть о работе вообще. Может, займемся с тобою этим вопросом?

И опять было не понять — шутит он или серьезен.

— С таким же успехом я могла бы сидеть на твоей шее и ничем не заниматься больше. Пока тебе не надоем.

— А дальше что? Когда надоешь?

— А я вот сама хотела бы узнать: что дальше, Валер? Как долго ты планируешь меня держать у себя дома? — этот вопрос ее мучил, чем дальше, тем больше.

— Ты мне не мешаешь, Жень. Живи, сколько заблагорассудится. Думаю, это ты быстрее захочешь от меня сбежать. Ведь приходило в голову такое, да?

— Приходило, конечно. Особенно, в первые дни.

— А что потом изменилось? Сейчас не планируешь побег?

— Во-первых, это будет некрасиво по отношению к тебе. Даже, я бы сказала, бессовестно.

— С чего бы это? — Валера прикинулся изумленным. — Мне казалось, что ты спишь и видишь, как избавишься от меня.

— Ты сделал уже слишком много, чтобы я имела право просто так избавляться.

— Это что же, для примера? — мужчина даже подался вперед за столом, подпирая рукой подбородок. Всем видом выражал заинтересованность. — Шмоток купил да пару раз вывел в люди? Так это ерунда, Жень. Можешь даже не заморачиваться.

— Помог на работу устроиться. Я бы сама никогда туда не попала.

— Окей, принято. — Он загнул один палец на руке. — Дальше?

— Ты заставляешь меня шевелиться, делать шаги, на которые сама я никогда не решилась бы… — Тяжело было озвучивать такие вещи, но, раз уж начали…

— Хм… сомнительно. Не факт, что они тебе реально нужны. Я со своей колокольни смотрю, но нет гарантий, что моя колокольня правильная. Но пусть будет так. Два пункта. Есть еще?

— Для меня и этих пунктов достаточно, чтобы быть тебе благодарной.

— И ради этой благодарности ты планируешь вечно сидеть, как привязанная? Пока я тебя не отпущу?

Женя смотрела на него, на два загнутых пальца на широкой мужской ладони, и понимала: нужно бы озвучить настоящую причину. Нужно бы. Да только вот стыдно, до дрожи.

— А теперь давай начистоту, Жень. Без отмазок. Ты прекрасно понимаешь: крепостного права здесь нет, и если только решишь уйти и жить самостоятельно, я не буду перечить. На цепь не посажу, за забором не спрячу. Все твои документы уже давно у тебя на руках, ты имеешь полную свободу передвижений. Почему возвращаешься каждый раз?

— Мне некуда идти сейчас. И не к кому. — Он заставил ее признаться в том, о чем и наедине с собой было стыдно думать. О том, что ей просто страшно остаться одной, как уже было когда-то.

Большинство ее ровесниц были счастливы, получив долгожданную самостоятельность и свободу. Распоряжались ею с удовольствием, начинали и заканчивали отношения, оставались одни, но это их не пугало. Они знали: одиночество — это ненадолго.

А Женя боялась такой свободы. И готова была до последнего держаться за единственного человека, которому была хоть чем-то интересна.

— Так бы и сказала сразу, а не придумывала эту хрень про благодарность…

— Это не хрень. Я действительно благодарна. Ты мог бы отнестись ко мне, как… — запнулась, подбирая слова.

— Как именно? Словно к животному, да? Поселить на конюшне и кормить овсом, что ли? — Валере было смешно, а Жене — нисколько. — Или заставить тебя работать в саду и кормить объедками? Какие еще страхи ты выдумала, когда сюда попала?

— Я много чего придумала, не хочу вспоминать. И очень рада, что ничего из этого не сбылось.

— Отлично, благодарная моя. Я тоже тебе благодарен за то, что так меня ценишь. Но вот очень хреново, что так боишься одна остаться. Хоть мужа тебе ищи, правда, чтобы с рук на руки достойно передать….

— Не надо мне никакого мужа! — это прозвучало так отчаянно, что даже Валерий опешил. Женя тоже растерялась. Сама от себя не ждала такой реакции.

— Капец. Еще интереснее… В монашки, что ли, собралась?

— Валер, пожалуйста, не надо меня мучить больше! — Женя ненавидела, когда приходится просить и умолять. Но другого выхода не оставалось. — Я сама не понимаю, что делать дальше…

— Мда. Ладно, извини. Наверное, слишком рано еще задавать такие вопросы. Тороплюсь. — Он почесал переносицу, потер лицо, тяжело вздохнул. — Однако, ты сама уже начинай задумываться о будущем. Хочешь вечно прятаться за чьей-то спиной — твое право. Но ты уже видела однажды, к чему это приводит…