Дрессировщик. Искупление

— Прекратите, пожалуйста. И накрывайте на стол. Я очень рад, что смог приехать к вам в гости не с пустыми руками. — Валера вел себя в своей обычной манере, словно ничего такого и не произошло. Вручил банан ребенку, потом отдал целую связку. Улыбаясь, помог ему «распаковать» первое лакомство.

А Жене было стыдно. До кома в горле. До иссохших от гнева глаз. До боли в пальцах, спрятанных под колени — чтобы никто не видел, как сильно она их сжимает.

Она думала, что ей плохо, когда оказалась изгнанной Игорем. Казалось, что страдает от одиночества и всемирного равнодушия, когда жила у Валеры… Дура была, что уж. Не понимала, о чем действительно стоит страдать.

Глава 34

Трапеза прошла довольно странно. Мать стеснялась что-то пробовать из выложенных на стол продуктов, Жене в какой-то момент показалось, что она смотрит с жалостью и негодованием на то, как Валера легко и без раздумий распаковывает все новые коробочки и пакеты. Наверняка, подсчитывала, как долго семья могла бы питаться этими богатствами, если бы гости отнеслись к ним экономно. Жене просто не лез кусок в горло. Валера что-то жевал, но без особого энтузиазма: его больше заботило, чтобы Ванька попробовал все, на что упал глаз. И это пиршество, наверное, могло закончиться для ребенка жутким несварением, хорошо, что мама вовремя вмешалась.

И лишь отец, ни в чем не сомневаясь, подметал все, до чего дотянулись руки. А до чего не мог добраться сидя — вставал, подтягивал ближе, и снова подметал.

Все осталось так же, как и было когда-то давно: все лучшее должно доставаться главе семьи. И неважно, что главой он является чисто номинально.

— Доченька, а вы… надолго? Может, отдохнуть хотите? Я могу постелить…

— Нет, мам, отдыхать не будем, точно. Я думаю… Валер, мы ведь сможем доехать до города?

— Не вопрос, конечно. — Удивительно, как легко он ушел на второй план. Ничем не показывал, кто на самом деле принимает решения в их паре. — Перекусим и выдвинемся.

— Ну, как же так, Женечка? Только приехали — и уже обратно? Разве так делается? Я ведь тебя и не рассмотрела еще толком…

— Так по дороге и насмотришься, мам. Поедем вместе. Так что собирайся. И Ваню тоже бери, я думаю, ему понравится поездка…

— Жень, у меня нет детского кресла. Не то, чтобы я боялся штрафов… Но дорога сложная, и везти ребенка непристегнутым — слишком смело. Даже для меня. — Симонов, как обычно, успел продумать все еще до того, как Жене идея пришла в голову.

— Можно попросить у соседей… У них есть… — Лидия Сергеевна несмело подала голос. — Если вы не против, конечно, Валера… Может, вам просто не хочется морочиться с Ваней.

— Нет. Все отлично. Пусть ваш муж и сходит, наверное. Да, Евгений? — прозвучало с таким напором, что обычно ни с чем не согласный отец лишь молча кивнул и засобирался. — А вы пока одевайтесь и одевайте Ваню.

— Эй, погодите! А че это? Я тут один останусь? Почему меня не зовете?

— Потому что ты, папа, останешься на хозяйстве. — Женя выдохнула эту фразу и не поверила себе сама: она ведь никогда еще с отцом так не разговаривала. Но вот просто чесался язык, чтобы поставить его на место. И она отчаянно обрадовалась тому, что хватило смелости.

— А ты мала еще, чтобы мне указывать! — Евгений, похоже, был тоже весьма удивлен и крайне недоволен. — Ишь, пропадала столько лет, явилась незваная, еще и нос перед отцом решила задрать! Я тебе сейчас расскажу, кто останется на хозяйстве!

Мать опустила глаза, понурилась, делая вид, что очень тщательно протирает стол, и скорбно поджала губы. Ванька лишь хлопал глазенками, не понимая, отчего вдруг в доме стало нехорошо. Ведь только что было так славно!

— Не надо мне рассказывать ничего. Иди за креслом. Просто пойми, что тебя с собой не звали, пап. Все. — Мать напряглась еще больше, слушая эту тираду. Валера негромко и словно одобрительно хмыкнул. А Женя поняла, что уже почти может гордиться собой: отец послушно обулся и вышел из дома, больше не препираясь.

Для брата поездка стала настоящим приключением. По словам матери, он выезжал из деревни всего несколько раз — когда нужно было попасть к какому-то доктору, с болячками, о которых местный фельдшер ничего не знала. И тогда Ванюшка маялся и очень уставал: приходилось тащиться пешком до автобуса, терпеть несколько часов тряски, потом забег до поликлиники, очень быстро — по рынкам и магазинам, а потом обратно — снова автобус и долгая дорога пешком.

Несложно понять родителей, которые не очень-то и стремились ездить в город.

Ванюшка начинал засыпать, но настойчиво разлеплял глазки, тер их руками, тряс головой… Но никак не хотел согласиться на то, чтобы пропустить хотя бы часть дороги, на взгляд Жени — очень унылой и однообразной. И все же, в какой-то момент сон оказался сильнее: малыш отключился, не договорив до конца какое-то свое веское слово.

Только после этого Лидия Сергеевна рискнула начать расспросы: видимо, понимала, что может услышать что-нибудь, совсем не годное для ушей маленького ребенка.