Древнее китайское проклятие

— Операция была спланирована правильно.

— Качество операции определяется по ее результатам, — сказал Горлум. — Результат был самый плачевный. Что ты можешь еще предложить?

— Ты не удержишь Кольцо в руках в этом мире. Нам надо вернуться в Средиземье.

— Зачем? — спросил Горлум. — Зачем мне куда-то возвращаться? Мне и здесь плохо.

— Мы не можем здесь оставаться.

— Пока мы здесь, Средиземье в безопасности.

— Зато в опасности Земля.

— Это твоя вина, Серый. Твое идиотское решение привело к таким последствиям. Нам не удалось уничтожить Кольцо. Кусок золота переиграл нас. Мы обезопасили свой дом, зато принесли беду в чужой.

— На этот раз мы найдем решение.

— И сколько ты будешь его искать, Серый? Сто лет? Двести? Пока Саурон не возродится в третий раз?

— Что предлагаешь ты?

— Не знаю, — сказал Горлум. — Я устал.

— Тогда у меня есть предложение, — раздался голос у нас за спинами. — Отдайте Кольцо мне. Тем более что оно само этого хочет.

Я застыл на месте. Этот голос был мне знаком. Гэндальф попытался обернуться, но голос посоветовал ему не делать этого.

Федот.

Он вышел из-за наших спин и направился к Горлуму. Углядев новую опасность, тот попытался закопаться обратно в тряпье, бормоча что-то не слишком вразумительное, но потом оставил свои попытки и гордо выпрямился во весь свой небольшой рост.

— Тебе придется убить меня, дылда.

— Ты думаешь, это так сложно? — спросил Федот. — Давай его сюда.

Горлум затрясся мелкой дрожью и сунул руку под лохмотья. Он явно боролся с собой, но не побеждал в этой борьбе. Когда его рука снова появилась, на ладони лежало Кольцо.

Ничего особенного. На обручальное похоже. Моя бабушка такое хранила.

— Не советую тебе его брать, — сказал еще один голос. — Ты у меня на прицеле.

— Кто-то повесил над входом объявление? — спросил Федот. — Тут что, собрание, что ли? Все уже в сборе или еще кто-то появится?

Словно в издевку раздался не слишком громкий хлопок, и между нами и Федотом трансгрессировал Роман.

— На этот раз все? — стоически вопросил Федот, протягивая руку за Кольцом. — Слишком много свидетелей убирать придется, но что поделаешь…

На лестнице раздался грохот шагов, и в подвал ввалилась сразу целая группа.

— Ночной дозор, — заявил ее предводитель, светя во все стороны обычным фонариком. — Всем выйти из сумрака!

На него обратились взгляды всех присутствующих.

— Во-первых, — медленно и спокойно сказал Роман, — мы стоим на свету. А во-вторых, вы не в тот подъезд зашли, ребята.

— Стоять на месте! — заорал маленький мальчик, выскакивая из-за спины предводителя. — Я — Ларри Питтер, и вот моя волшебная карточка!

Он размахивал в воздухе куском пластмассы, подозрительно похожим на кредитную карточку «Виза».

— А ты еще и не в ту страну, мальчик, — сказал Роман. — Пойди умойся, а то чернила с шрама текут.

Глава пятьдесят четвертая. КОНЕЦ ЗАТМЕНИЯ И НЕБОЛЬШОЙ ЛОКАЛЬНЫЙ АРМАГЕДДОН

Герман

Проснулся утром. Один. Ушла? Знает, что я ни минуты без нее не могу.

Ошейник на шее. Кандалы на руках. Как я их раньше не замечал? К чему цепи, если Любовь?

А может, это не любовь? Раз цепи. Какая уж тут любовь.

А это что за тряпка на шее болтается?

Ее чулок.

Когда же ты вернешься, любимая?

— У нас могут быть проблемы, сестричка. Работа не выполнена еще и наполовину, а он все чаще возвращается. Теперь его ни на минуту нельзя оставлять.

— Нужны более радикальные меры, братец. И я их приму.

— Как тебя зовут?

— Пуфик.

— Нет, я передумала. Теперь тебя зовут Песик и ты будешь моей собачкой. Моей комнатной собачкой. Ошейник у тебя уже есть. Лизни мамочке ручку. Хороший мальчик.

«Фарт, покровительствующий только реальным пацанам, вложил в руку героя стингер, мантру заветную произнес, и отправился великий герой нечестивцев уничтожать…»

Эта фраза была единственной на мониторе. Странная какая-то фраза. Никогда не думал, что в одном предложении могут сочетаться слова «стингер» и «мантра».

Кто это написал?

А, это же я написал. Комнатная собачка.

Вот и ноутбук на коврике стоит. А коврик у кровати хозяйки. Все правильно. Домашние любимцы должны спать неподалеку от своих хозяев.

А изредка их даже приглашают в хозяйскую кровать.

Стингер. Мантра. Почему именно так?

И почему из всего предложения только эти два слова полужирным шрифтом написаны?

Подсознание шутки шутит? Стингер — мантра.

СтинГЕР-МАНтра.

Герман.

Зар-раза!

И много я этой фигни насочинял? Ого, порядочно. На пять авторских листов потянет.

Ну-ка, почитаем. «Рождение Бакса». «Рейтинг правит бал». «Свадьба Бакса и Евры».

Стыдно-то как!

«Фарт смелых любит».

Неужели это все я?

Так это сколько я здесь?

«Березовский лишается расположения богов».

Ну, ты и…. гм, негоже так о женщине.

Сам хорош. Маг называется. Человек разумный и трезвомыслящий. Чем мыслил, когда эту белиберду сочинял?

— А почему это ты не работаешь, Песик?

Нет, отрицать бессмысленно, внешность у нее потрясающая. Изгибы, пропорции. Но одевается слишком вульгарно. Не богиня, а работница борделя.

И такая же глупая. На что я повелся? На фигуру? На личико симпатичное?