Древнее китайское проклятие

— Время — не та стихия, с которой можно заигрывать. Время лучше всего предоставить самому себе. Пусть течет. Боги не нужны людям, а особенно сильно им не нужен я. Иначе они только и будут делать, что просить меня повернуть время вспять. Вернуть утраченное. Войти в одну и ту же реку во второй, третий, десятый раз. Это тупик.

— И ты ушел. Ушел, но оставил вместо себя своих детей, не таких мудрых и не таких понимающих. Решение, которое потребовало смелости, не так ли?

— Мы не можем изменить смертных. Они не избавятся от нашей обузы, пока сами не поймут, что это обуза.

— Почему ты не увел детей за собой?

— Каждый решает сам. Я никогда никому не навязывал своего мнения.

— Ты так же могуч, как и раньше.

— Брось, внучок. Никто на Земле даже не помнит моего имени.

— Крон. Кронос. Хронос. Все люди верят в понятие времени. А ты и есть время, дед. Ты так же могуч, как и раньше, даже еще более могуч, потому что смертные научились ценить и уважать время.

— Даже если и так, что с того? Зачем ты пришел и нарушаешь покой этого места?

— Мне нужна твоя помощь.

— Тебе? Глядя на тебя, как ты скачешь из Дромоса в Дромос, размахивая своим кадуцеем, я думаю, что ты нашел свою нишу и даже не вспоминаешь о былых временах. Ты слишком активен для бывшего, внучок, и я не думаю, что тебе может потребоваться помощь.

— Помощь нужна смертному.

— Исключено. Я давно не вмешиваюсь в дела смертных и не собираюсь делать это сейчас.

— И такова цена твоей благодарности?

— Благодарности? За что я должен быть им благодарен?

— За то, что они создали тебя.

— Лучшей благодарностью для них был мой уход.

— Твое место заняли другие.

— Это не мое дело. Я не несу ответственности за все человечество.

— Ага. Ты добровольно запер себя в этой тюрьме, живешь и в ус не дуешь, думаешь, что можешь остаться в стороне. Ты самый могучий из нас. Усилием воли ты можешь изменить мир, вернуть нас на Олимп или сбросить нас сюда, в самые глубины Тартара. Но ты не делаешь ничего, найдя успокоение в наблюдениях и медитациях. Так позволь я скажу тебе кое-что, дед. Наш долг перед человечеством огромен, и мы не можем полностью искупить его, пока живы.

— Уже уходишь?

— Да.

— Что будешь делать?

— То, что считаю нужным.

— Тебя убьют там, внучок.

— А ты, оказывается, информирован куда лучше, чем пытался прикинуться. Что тебе за дело: убьют меня или нет? Ты свою сторону выбрал.

— Я жив. Я могу сменить свое мнение.

— Ты мертв, дед. Сидя здесь, ты мертв. Здесь нет жизни.

— Ты не боишься разгневать меня, внук?

— Нет.

— И правильно делаешь. Ты всегда был моим любимцем. Пошли. Будем искупать долг.

У выхода нас ждала проблема. Три проблемы. Три скалоподобных существа стояли бок о бок, и непонятно было, кому из них принадлежат эти руки и головы.

— Но пасаран, — сказал Бриарей. — Вам не пройти.

Гиес и Котт кивнули.

— Я скоро вернусь, — сообщил Крон. — Только воздухом подышу.

— Вам не пр… агу… ыыыыы….

Три ребеночка по центнеру веса в каждом лежали на полу и забавно загребали воздух тремястами пухленькими ручками. Из полутораста глоток доносился плач, от которого хотелось выть самому. Но скоро он был уже не слышен.

Герман

— Один на один, — сказал я. — С любым из вас. Со всеми по очереди. Или со всей толпой. Выбирайте.

— Думаешь, этот ножик тебе поможет? — спросил Бакс.

— Да, — ответил я, и кинжал стал длиннее на добрых полметра. Теперь это был полноценный меч.

— Хорошо. — Бакс кивнул своим мыслям. — Тебе предлагали жизнь, но ты выбрал смерть. Фарт, разберись.

— Но…

— Он верит в нас, — сказал Бакс. — Иначе он не попытался бы бежать. И не пытался бы нас убить. Он в нас верит, и это делает его уязвимым.

— Вот и хорошо, — согласился Фарт, снимая со стены здоровенный тесак. — Сейчас я тебя, братан, на фарш рубить буду.

— Любимый, может, ты передумаешь? — спросила Порно. — Нам же было хорошо вместе.

— Лучше уж на фарш, — сказал я.

Маги во все времена отдавали должное фехтованию. Пуля — дура, говорил Суворов. Он был прав. Когда ты пользуешься огнестрельным оружием, твой успех или твоя неудача зависят не только от твоей меткости, но и от удачи, а удача капризна.

Фехтование же сродни магии. Чем больше ты знаешь и умеешь, чем выше твой личный уровень мастерства, тем больше у тебя шансов на успех. Фортуне нет места ни в фехтовании, ни в магии. Результат заклинания не может зависеть от удачи. Он зависит только от того, правильно ли ты это заклинание составил.

Юнец на дуэли может случайно застрелить опытного бойца. Но зарезать — никогда.

Фарт не был опытным бойцом. Я, впрочем, тоже. Но я хоть знал, что я делаю, а он полагался только на свою физическую силу и магию своей клички.

— Это за Бориса, — сообщил я ему, пронзая мечом грудь бога уже на третьем выпаде. Фарт удивленно посмотрел на меня и рухнул на пол. Он был бездыханен.

— Нет Фарта, — пробормотал Бакс, констатируя неудачу своего подчиненного. — Видно, правду говорят, что если хочешь что-то сделать, делай это сам.

В его руках появился меч. Большой такой меч, двуручный.

— Все вместе, ребята, — сказал он, и в мгновение ока толпа богов оказалась вооружена.