Древнерусские княжества X–XIII вв.

Куфические монетные клады появились здесь уже в конце VIII — первой трети IX в.[643] Их количество увеличивается к началу X в. и становится очень значительным на протяжении этого столетия, к концу которого восточное серебро (при сокращении его вывоза) почти полностью поглощается денежным обращением на территории расселения новгородцев, кривичей и в Восточной Прибалтике[644]. Сведения о распространении на Руси в XI в. западноевропейского денария также выделяют новгородские земли в зону его активного проникновения[645]. Более того, ареал распространения денария почти полностью совпадает с ареалом распространения дирхема в заключительный период обращения последнего[646]. В.Л. Янин отмечает в связи с этим, что «закономерности, преградившие денарию путь в южнорусские земли, начинают действовать не с проникновением больших масс западноевропейской монеты в русское денежное обращение, а задолго до этого — еще в 960-х гг.»[647] И если по последним данным денарий все же имел хождение на юге, то простое сравнение количества кладов и отдельных находок утверждает абсолютный приоритет Новгорода. Так, на территории самой Новгородской земли и северных областей, находившихся под ее влиянием, зафиксировано 45 кладов и 83 отдельные находки монет против 39 и 80 во всех остальных русских княжествах, включая и соседние с ними земли[648].

Все это дает основание видеть в специфике районирования находок как восточных, так и западноевропейских монет не только причины экономического характера, но и определенные политические условия[649]. О том же говорит и сложение особой северной денежно-весовой системы в середине X в., отличной от южнорусской[650]. Иными словами, на севере Руси уже в X в. территориально оформилось государственное образование — Новгородское княжество, которое активно влияло на распространение и ввоз серебра, поступавшего с востока волжским путем через Булгар, а затем и с запада через Балтийское море. Начало отмеченного процесса можно отнести к середине — второй половине IX в., когда в трудах арабских географов и путешественников появляются сведения об области-княжении Славии, локализуемой большинством исследователей в землях новгородских славян.

В источниках сохранились свидетельства, подтверждающие эти наблюдения. Исследователи не раз обращались к «Уставу» князя Святослава Ольговича, данному им в 1137 г. новгородской епископии[651]. В приписке к основному тексту памятника, теперь датируемой XIII в.[652], перечислены доходы владыки с территорий Обонежья и Бежецкого верха, особых судебно-податных районов. А.Н. Насонов убедительно показал, что Обонежский округ как административно-территориальная единица должен был уже существовать к разверстке 1137 г.[653] Он охватывал «верхнее течение Сяси и восточную сторону нижнего ее течения, течения Паши и Ояти начиная с верховьев и междуречье Паши и Капши, места к северу от нижнего течения Ояти, течение Свири до территории будущего Остреченского погоста, район Олонца и места, прилегающие к Юксовскому озеру»[654]. Перечисленные земли вполне соответствуют области распространения этнически смешанной, но преимущественно весской, культуре курганов Юго-Восточного Приладожья. О частичном размещении здесь третьего участника федерации северных племен — чуди (веси) говорилось выше.

Устойчивый характер территориального объединения Обонежья подтверждается откупной грамотой 1434 г. на «обонискыи» суд, в которой отмечены те же районы[655]. Однако сколь древней является эта структура? А.Н. Насонов специально не касался вопроса происхождения и времени приписок к «Уставу» Святослава. В.Л. Янин, наоборот, уделил ему много внимания[656]. Исследователь привлек данные сохранившихся договоров Новгорода с князьями, прежде всего с Ярославом Ярославичем (1266 г.), и пришел к выводу, что приписки об Обонежском и Бежецком рядах имели юридическую силу тогда, когда уже сама грамота 1137 г. утратила свое значение. Следовательно, они были составлены позднее. «Возникновение особого статуса этих территорий, — пишет В.Л. Янин, — было результатом изъятия из юрисдикции князя суда в новгородских волостях, в частности суда на тех землях, которые перечисляются в грамоте Святослава»[657]. Тождество последних с Онегой, откуда поступает епископу 100 гривен новых кун за десятину от вир и продаж, ему удалось доказать[658]. Этим устраняется различие мнений: Онега — территория Обонежского ряда (А.Н. Насонов) или Онега — земли бассейна рек Онежского озера и восточнее озера до реки Онеги (Я.Н. Щапов).