Древнерусские патерики

л. 6 об. подаянию шейную гривну, весом в сто гривен золота, написав так: «Я, Георгий, сын Симонов, раб святой госпожи Богородицы и холоп святого Феодосия, благословен был святою его рукою: услышав из уст его: «Прозри!» — я прозрел; три года страдал я болезнью глаз, не видел даже света солнечного — по слову же Феодосия исцелился. Пишу я грамоту до последнего в роде своем, чтобы никто не был отлучен от дома святой госпожи Богородицы и святого Феодосия. Даже если кто в крайнюю нищету впадет, не сможет ничего дать в монастырь, пусть будет положен в селениях церкви той, ведь везде молитва Феодосия помогает. Когда же приходили мы с половцами на Изяслава Мстиславича*, то издалека видели ограду высокую, и пошли к ней, и никто не знал, что это за город. Половцы же бились под ним и ранены были многие; и бежали мы от города того. И потом узнали мы, что это село обители святой Богородицы, а города здесь никогда и не бывало, даже те, кто жил в том селе, не знали сами о случившемся, но, вышедши, увидели они кровопролитие, и подивились тому, что произошло. Я пишу вам об этом потому, что все вы вписаны в молитву святого Феодосия, ибо обещал он отцу моему Симону как о своих //

л. 7 черноризцах, так и о нас молиться. И эту молитву повелел отец вложить в руку свою во гроб, веря в обет святого, что и известил некоему из богоносных тех отцов, говоря так: «Скажи сыну моему, что я уже получил все блага по молитве святого, постарайся и ты, чадо, вслед за мной достичь этого добрыми делами». Если же кто не захочет молитвы Феодосия и от благословения его уклонится, то возлюбит проклятие, и падет оно на него». Вот почему правнуки Симона испытывают любовь к храму Святого Дмитрия* и имеют место свое в нем; если же кто из них лишится его, то он проклят прародителями и отцами, ибо по своей воле отрекаются от молитвы, и благословения, и обета преподобного отца.

И это еще вам, братья, расскажу дивное и преславное чудо о той богоизбранной церкви Богородичной. Четверо очень богатых людей пришли из Царьграда в Печерский монастырь к блаженным Антонию и Феодосию, говоря: «Где хотите положить начало церкви?» Они же им ответили: «Там, где Господь место укажет». И пришедшие сказали: «Если смерть свою предвидите и место не обозначили, зачем столько золота дали нам?» Антоний и Феодосий, призвав всю братию, стали расспрашивать греков, говоря: «Скажите нам правду: //

л. 7 об. что это значит?»

И эти мастера рассказали: «Когда мы еще спали в своих домах, рано утром, на восходе солнца, пришли к каждому из нас благообразные скопцы, говоря: «Зовет вас царица во Влахерну*». Когда же мы пошли, взяв с собою друзей и ближних своих, то явились все одновременно и рассудили: одно и то же повеление царицы слышал каждый из нас и одни и те же посланцы были у нас. И, увидев царицу в окружении множества воинов, мы поклонились; и она сказала нам: «Хочу церковь себе построить на Руси, в Киеве. И повелеваю вам, чтобы взяли золота на три года». Мы же, поклонившись, спросили: «О госпожа царица, в чужую страну посылаешь нас, к кому мы там придем?» И она ответила: «К ним посылаю, к Антонию и Феодосию». Мы же сказали: «Зачем, госпожа, на три года золота даешь? Им прикажи о наших еде и питье заботиться, а сама распорядись, чем нас одарить». И царица промолвила: «Сей Антоний, только благословив вас, уйдет из этого мира в вечный, а сей Феодосий на второй год после него отойдет к Богу. Вы же возьмите золота с избытком, а почтить вас так, как я, не может никто: дам вам, о чем ухо не слышало и на сердце че ловеку не всходило*. И сама приду посмотреть церковь //

л. 8 и в ней буду жить». Дала же она нам и мощи святых мучеников Артемия и Полиевкта, Леонтия, Акакия, Арефы, Иакова, Феодора, сказав нам: «Это положите в основание*». И взяли мы золота с избытком. И повелела нам она: «Выйдите наружу и посмотрите на церковь в ее величии». И увидели мы церковь на небе, и, вернувшись, с поклоном спросили ее: «Ό госпожа царица, как называется эта церковь?» И она сказала так: «Своим именем хочу назвать». Мы же не посмели ее спросить: «Как твое имя?» Она же сказала: «Богородицына будет церковь». И дала нам эту икону, и сказала нам: «Пусть эта икона будет наместной*». Мы же, поклонившись ей, пошли в дома свои, неся эту икону, полученную из рук Царицы».

Тогда все прославили Бога. Антоний ответил: «О сын мой, мы никогда не выходили отсюда». Греки же клятвенно заверили: «Из ваших рук взяли мы золото перед многочисленными свидетелями, и до корабля с ними вас проводили, и через месяц после вашего ухода отправились в путь; и сегодня уже десятый день, как мы вышли из Царьграда. И спрашивали мы Царицу о величине церкви, и она сказала нам: «Я уже послала в меру пояс Сына моего, по //

л. 8 об. его повелению».