Древнерусские патерики

Спустя долгое время Феофил, старший брат, отлучился куда-то по надобности. Юный [брат] разболелся, умер и был положен в приготовленном месте. Через несколько дней возвратился Феофл. Узнав о брате, он сильно горевал. Взяв с собою некоторых [от братии], он направился в пещеру, чтобы посмотреть, где и на каком месте положен умерший. И когда он увидел, что юного брата положили на верхнем месте, то стал негодовать и сильно роптать на Марка: «Зачем его здесь положил? Так как я старше того, то ты положил его на моем месте». Печерник же, человек смиренный, с поклоном говорил Феофилу: «Прости меня, брат, согрешил я перед тобой». А умершему сказал: «Брат, встань и дай место неумершему брату, а сам ляг на нижнем месте». И тотчас по слову блаженного на глазах у всех пришедших мертвый встал и лег на нижнем месте. И видели все чудо страшное, полное ужаса.

Тогда брат, роптавший и сердившийся на блаженного за то, как он положил умершего, припал к ногам Марка, говоря ему: //

л. 57 об. «Отче Марко, я согрешил, подняв брата с места. Молю тебя: вели, чтобы он опять лег на своем месте». Блаженный же сказал ему: «Господь пресек вражду между нами. Он сделал это из-за твоего роптания, чтобы ты не вечно враждовал, сохраняя злобу на меня. Вот и бездушное тело являет действительную любовь к тебе, признавая твое старшинство. Я хотел, чтобы ты, не выходя отсюда, унаследовал свое старшинство и сейчас же был бы положен здесь, но, так как ты не готов к исходу, иди, позаботься о душе своей, и вскоре сюда принесен будешь. Воскрешение мертвеца — дело Божье, а я — человек грешный. Но этот мертвый, боясь твоей обиды, а мне укоризны, которой бы он не стерпел от тебя, оставил тебе половину места, общего для вас. Бог может поднять его, я же не могу сказать умершему: «Встань!» — а потом: «Ляг на верхнем месте!» Ты воспрепятствуй ему и скажи — а вдруг тебя послушается, как и теперь?» Услышав это, Феофил стал сильно скорбеть от страшных слов Марковых и думал, не чая дойти до монастыря, что, тут пав, тотчас умрет.

И когда он пришел в свою келью, то охватил его плач неутешный. Раздав все, до последней рубашки, он оставил себе только свиту, которая была как мантия, //

л. 58 и пребывал в ожидании часа смертного. И никто не мог остановить его горького плача, и никто не мог заставить его принять сладкой пищи. Когда наступал день, он говорил: «Не знаю, доживу ли до вечера». Когда же приходила ночь, он, плача, говорил: «Что сделаю, если доживу до утра? Ведь многие, встав [утром], не доживали до вечера, или, ложась [спать], не вставали с лож своих; как же быть мне, получившему извещение от блаженного, что скоро я скончаюсь?» И он со слезами молил Бога дать ему время для покаяния.

Делая это: изнуряя себя голодом, и молясь, и плача ежечасно, и ожидая, что вот-вот наступит день отлучения души от тела, он так истощил свою плоть, что можно было счесть все его кости. Многие желали утешить Феофила, но ввергали его в еще большее рыдание. И от сильного плача ослепли очи его. И так, в великом воздержании, проводил он все дни жизни своей, угождая Богу добродетельным житием.

Блаженный же Марко, узнав о часе своего отшествия к Богу, призывает Феофила и говорит тому: «Брат, я заставил страдать тебя на протяжении многих лет, прости меня. Вот уже ухожу из этого мира, молись обо мне. Я же, если получу милость от Бога, не забуду тебя, да сподобит нас Господь свидеться там и быть в том месте, где обретают στцы Антоний и Феодосий». //

л. 58 об. А Феофил с плачем отвечает блаженному: «Отче Марко, зачем ты меня оставляешь? Или возьми меня с собою, или даруй мне прозрение». И Марко сказал ему: «Брат, не тужи, так как Бога ради ослеп ты очами телесными, но духовными на постижение Бога прозрел. Брат, я был виноват в твоей слепоте: предсказав тебе смерть, я желал принести пользу душе твоей и смирить твое высокоумие, ибо сокрушенного и смиренного сердца Бог не отвергнет»*. Феофил же ответил: «Знаю, отче, что за грехи мои, упав, умер бы пред тобою в пещере, когда ты мертвого поднял, но Господь ради твоих святых молитв даровал мне жизнь. Ныне же я прошу того, чтобы с тобой умереть или прозреть». А Марко промолвил: «Не требуется тебе видеть этот временный свет, проси у Господа, чтобы там увидеть славу его; не желай смерти, так как она придет, даже если ты и не захочешь. Но вот тебе знамение твоего отшествия: за три дня [до смерти] прозреешь, и так отойдешь к Господу, и там увидишь свет нескончаемый и славу [неизреченную]». И сказав это, блаженный Марко преставился о Господе и был положен в пещере, где сам выкопал [себе могилу].

Феофил же стал рыдать с удвоенной силой, потому что сердце его было уязвлено разлукой с отцом; он проливал потоки слез, которые все умножались. У него был сосуд, и Феофил, когда //

л. 59 становился на молитву и приходили слезы, поставив сосуд, плакал над ним, — и за долгие годы наполнил его слезами, так как жил в ожидании [исполнения] пророчества блаженного.