Древнерусское предхристианство

Неукротимые скандинавы, местные, а затем и пришлые, превратились в союзников русов и словен. Не сохранилось никаких сведений о войнах и завоеваниях норманнов на Руси. Более того, археологические раскопки показывают, что в IX–XI веках они жили бок о бок со славянами, принимали их язык и легко с ними роднились. В древнерусских землях не было ни одного чисто скандинавского поселения. Для изначально многонациональной Руси, жители которой говорили на одном языке, происхождение варягов, не имело значения. В письменных источниках той поры этноним русь легко соединяли со словами варяг и хакан. Именно так Ибн Даста передаёт имя правителя русов-волынцев из Днепро-Донского междуречья: «Русь имеет царя, который зовется Хакан-русь».[504]Д.И. Иловайский предположил, что своим «именем Русь /…/ отличала себя /…/ от прочих Славян, и как бы придавала себе значение высшего, благородного сословия. По крайней мере, этот оттенок особенно заметен в X и XI вв.».[505] Русы славянских пограничий являлись потомственными воинами и разительно отличались от мирных землепашцев.

С.Ф. Платонов развил эту мысль: русью назывались славяно-варяжские военные отряды, и само это понятие обозначало «войско, дружина». Он заметил, что в таком значении слово русин встречалось еще в XI веке в краткой редакции «Русской правды» и обозначало дружинника, представителя князя, а названием государства стало лишь к началу XII века. Но ещё раньше в этом качестве имя русь «закрепилось за славянским Поднепровьем».[506] Его предположение упускает из вида самоназвание «Русская земля», распространившееся в междуречье Дона и Днепра уже в VIII веке, не отвечает оно и на ключевое замечание Д.И. Иловайского о «варягах, называемых русью»: «Если это были князья только с своим родом, с своею дружиною, в несколько сот, даже в несколько тысяч человек, то как могли они в несколько лет распространить имя Руси от Финского залива до Черного моря и до нижней Волги? /…/ Как могли они так быстро и так основательно обратиться в Славян, не оставив следов ни в языке, ни в каких-либо памятниках?».[507]

Важно понять, как слово варяги вошло в древнерусский язык. Его считают заимствованием из древнесеверогерманского vaeringi (от var «верность, обет, клятва») или из латинского varangus «телохранитель, наемный стражник». Однако прозвище варяги не содержит в своей основе звука – н-. Фонетически к нему ближе βαράγγοι византийских рукописей, похожее на передачу греческими буквами исходной древнерусской, а не западноевропейских форм. Вероятно, на Руси скандинавское вэринги отождествили с древнерусским варяги, производным от глагола варя́ти «предварять, предупреждать» и родственного диалектному варáчъ «хранитель».[508] Русы прозвали норманнов варягами «предваряющими», поскольку избрали их предводителями в совместных военно-торговых походах: они первыми вступали в сражения и получали основную добычу от пошлин с иностранцев, торговли и грабежей. Это предположение объясняет путаницу, возникшую в «Повести», где варяги сопоставлялись с русью и со свеями (а также, с урманами, аньглянами, готами и др.), что явно отделяло их от шведов. Летописец называл народом русь потомков именьковцев, расселившихся среди восточных славян и объединивших их под своим именем, а варягами – военные отряды обрусевших скандинавов, вместе с русами защищавших от пришлых норманнов окраины славянских земель.

В VIII–IX веках норманны и русы нередко враждовали, смешанные варяго-русские отряды распадались, пополнялись то скандинавами, то русами. В летописях воины-русы не раз противопоставлялись воинам-варягам, различие названий «русского» (Чёрного) и «варяжского» (Балтийского) морей сохранялось даже в средневековой письменности. Несомненно, первые киевские князья умело пользовались соперничеством разных по происхождению дружин, попеременно приближали к себе то тех, то других и уравновешивая их притязания.

Под 882 годом летописец сообщал: новгородский князь Олег пришёл в Поднепровье с войском, в котором «поимъ воя многи, варяги, чюдь, словѣни, мерю, весь, кривичи».[509] В их числе русы не назывались, поскольку именно они к тому времени являлись объединяющей силой войска и всего государства. Захватив Киев, Олег по прозванию «Вещий» (которое являлось переводом его скандинавского имени Hailaga «святой, сведущий»), сумел окончательно объединить варяжские дружины с войском русов из разных краёв и так собрать под своей властью основную часть восточнославянских земель. В том же году бывшие в подчинении у Олега «варязи и словѣни и прочи прозвашася русью».[510]