Древнерусское предхристианство

Язычники-скандинавы помогли Владимиру в 978 году свергнуть родного брата Ярополка, сочувствовавшего христианам, и захватить Киевский престол. Спустя два года князь Владимир попытался создать «русско-варяжскую» религию по скандинавскому образцу, с болванами и жертвами. Под 980 годом в «Повести временных лет» было записано: «И нача княжити Володимер в Киеве един, и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребряну, а ус злат, и Хърса, Дажбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь». Несомненно, сказание о крещении Руси в «Повести» было приведено в соответствие с потребностями тогдашнего государства. Принятие православия объяснялось отказом от язычества в пользу монотеизма, древнерусскую веру вслед за византийцами осудительно называли «поганым многобожием», подобным эллинскому.

Число Владимировых «богов» не соответствовало ни священной для русов девятерице, ни восьмичастному устройству солнечного святилища, что говорит об искусственности Владимирова «пантеона». Древнерусская вера киевскому князю была известна, но чужда. Сонм варяжских человекоподобных богов он с умыслом назвал славянскими именами и был уверен, что народ подчинится его воле. Однако русы не приняли ненавистных деревянных болванов, упорно отвергая любые изображения божества. Заветы единобожия оказались неизмеримо важнее воли великого князя.

Вовсе не случайно «Повесть» ничего не говорит о Свароге. Под влиянием ветхозаветной заповеди, возможно, усвоенной от еврейских купцов-радонитов, крымских караимов или хазар, древние русы ввели запрет на произнесение его имени, заменив величальным прозвищем Перун. Эту главную ипостась свето-огненного божества почитали в виде солнца, луны, звезд, зарниц и, особенно, в образе сверкающей и грохочущей молнии. Представление о том, что «Перун есть мног», сохранили древнерусские тексты. Прокопий Кесарийский писал в VI веке о восточных славянах: «…они считают, что один из богов, создатель молнии, именно он есть единый владыка всего».[528] Древнерусское Перунъ родственно литовскому Perkūnas, древнепрусскому Percunis «гром», санскритскому parjánya и древнегреческому κεραυνóς «молния». Глагол перáти «лететь, парить» неотделим от слов перо и пырь «огонь костра, искры» и мог относиться к существу, «летающему на огненных крыльях».

Индоевропейская основа *per– «производить на свет, рождать» позволяет видеть в Перуне олицетворение порождающей силы Сварога, которого в этом качестве именовали Род «рождающий, родной». Упоминание в «Слове об идолах» (XII в.) «жертв», якобы приносимых русами «Роду и рожаницамъ перѣже Перуна, бога их» подтверждает связь этих имен.[529] Существует предположение, что рожаницами в Средневековой Руси называли планеты, влияющие на судьбы людей, и связывали их с Родом.[530]

Строгий центризм святилища в Перыни под Новгородом указывает на почитание Перуна как проявление божественного первоначала. Возможно, мастера, которые изготавливали для князя Владимира болвана «с серебряной главой», позаимствовали его внешний вид у балтийских славян-язычников: в святилище Кореница на острове Рюген бог побед Черноглав изображался с серебряными усами, а идол Триглава в Волине был покрыт золотом.[531] Спустя восемь лет великокняжеское святилище было разрушено. Вслед уплывавшему вниз по Днепру идолу Перуна киевляне со смехом кричали: «Выдыбай!», что значило «выплывай, вставай!».

Об истинных верованиях русов отчасти говорили другие величальные прозвища единого божества, волею князя перенесённые на варяжских болванов. Ещё одной ипостасью Сварога являлся «стремительный» Стрибогъ – олицетворение скорости и ветра, властитель небесных стихий и надземного пространства. Слово бы-стрый сохранило связь с санскритским stri- «распространять, покрывать» и производными от него prastri «простирать», prastaras «плоскость, равнина», почти неотличимыми от слов простирать, простор. В «Слове о полку Игореве» ветры назывались «стрибожьими внуками».

Другим олицетворением Сварога являлся Даждьбогъ, Дажьбогъ. Его имя – краткая молитва о насущном: «Дай, Дарующий!». На такое истолкование указывает значение слова бог, родственного с древнеиндийским bhága «одаряющий, господин», авестийским baγa «господь, бог» и с древнерусским багáтье «хранящийся под золою огонь» – этим главным богатством общины в древнейшие времена. Даждь-бог считался подателем и другого высшего блага – живительной небесной влаги. Спустя полтора тысячелетия благодатью в народе продолжали называть тёплый летний дождь, пронизанный солнечным светом. В христианскую эпоху, но с иным значением, это слово вошло в церковный обиход.