Древняя Греция

Разнообразие этого мира включало множество новшеств. Появление монархий изменило политическую карту и социальную динамику греческого мира. Царицы в этих государствах располагали бóльшим богатством и влиянием, чем любая женщина в городах-государствах классической Греции. Их философы искали новые формы мысли и действий, посредством которых отдельный человек мог найти личный покой среди всех превратностей и забот внешнего мира. Их ученые и врачи совершали открытия в мире природы и в математике, внеся много нового в науку, но куда меньше – в развитие техники. Ритуалы и верования новых религиозных культов должны были защищать верующих от опасностей Случая и обеспечивать более прямой контакт с божеством. Среди этих новшеств расширяющегося мира, внутри которых оказалась греческая культура, основные черты повседневной жизни большинства людей оставались такими же, как и на протяжении всего исторического периода, – физический труд, бедность, рабство и ограниченные возможности улучшить свое материальное и социальное положение. Как и их предки, большинство людей проводили время за работой в полях, на виноградниках, пастбищах, в мастерских и на рынках. В истории Древней Греции существовала неизменная преемственность: этот факт непременно надо держать в памяти наряду с огромными достижениями древних греков. Любое общее суждение о Древней Греции должно учитывать оба этих аспекта.

Эпилог Конец как начало

В соответствии с подходом к истории Древней Греции, изложенным в начале этой книги, представляется целесообразным не поддаваться искушению и не предлагать читателю какие-то окончательные выводы. Прежде всего, как я уже упоминал в главе 1, греческая история не заканчивается эпохой эллинизма. Кроме того, краткость этого обзора означает, что в нем не было места для дискуссии о достижениях древних греков в оценке собственной истории. Мне представляется, что справедливо требовать, чтобы историк в первую очередь обращал внимание на то, что люди говорили сами о себе, и лишь после этого выражал в полном виде собственную точку зрения. Но это не та книга, в которой я мог бы это сделать.

Более всего, однако, я хотел бы подтолкнуть читателей к тому, чтобы они, не пожалев времени, пришли к самостоятельным выводам, продвинувшись за пределы этого намеренно краткого и избирательного повествования. Лучший способ начать этот плодотворный путь, как уже подчеркивалось в главе 1, – обратиться к античным источникам, изучать их во всей полноте, а не в виде вырванных из контекста выдержек. Следующим шагом может быть изучение современных источников второго порядка. Как заметил Павсаний, почти всё в истории Древней Греции может быть предметом спора. Пожалуй, это вполне справедливо и для культуры, где каждый вид человеческой деятельности, от политики до спорта и любви, воспринимался как соревнование. Это было верно даже в отношении суждений греков о собственной истории, как видим, например, у Страбона, знаменитого греческого автора географических и этнографических сочинений, писавшего в начале I в. н. э. Этот век стал поворотным в европейской истории, так как стало ясно, что Римская империя – это всерьез и надолго. Соответственно, так же ясно было, что греки не вернут себе политическую независимость или международный статус, который они утратили в эпоху эллинизма.

Например, Страбон в сильных и откровенных выражениях критикует других греческих авторов за неверное, по его мнению, сравнение греков со «справедливыми и благородными варварами» и утверждает, что его собственное описание значительно лучше. В нем он поразительно откровенно подводит итог развращающему, на его взгляд, влиянию греческой культуры на другие народы: «Вообще говоря, принятый у нас образ жизни испортил нравы чуть ли не всех народов, внеся в их среду роскошь и любовь к наслаждению, а для удовлетворения этих пороков – гнусные происки и порождающие их бесчисленные проявления алчности»[154]. Возможно, Страбон столь критично относился к своим собратьям-грекам из-за того, что был удручен перспективой унизительного будущего Греции в мире или просто потому, что стремился набрать очки в литературном состязании с другими писателями, которых считал соперниками. Как бы то ни было, это высказывание напоминает нам, что древние греки никогда не уклонялись от критической оценки сильных и слабых сторон своей культуры.