Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

Как повествует анонимный летописец, после бегства с Куликова поля Мамай «еще восхоте ити изгономъ пакы на великого князя Дмитрея Ивановича», однако был вынужден вступить в противоборство с законным потомком Чингисхана ханом Тохтамышем, который разбил его в битве на реке Калке. Поверженный Мамай, опять сбежав с поля битвы, весной 1381 г. попытался укрыться в богатом крымском городе Кафа, однако генуэзский консул отказал ему в приюте, и несколько месяцев Мамай кочевал в степном Крыму, где в 1382 г. был отравлен агентами великого хана, завербованными в его ближайшем окружении.

г) Последний период правления Дмитрия Донского (1380―1389)

В отечественной историографии (Н. Карамзин, Б. Греков, А. Якубовский, В. Каргалов) последний период правления Дмитрия Донского традиционно трактуется через призму восстановления вассальной зависимости от Орды, произошедшей после знаменитого похода Тохтамыша на Москву в августе 1382 г.

Как верно отметил профессор А.А. Горский, подобная трактовка произошедших событий сразу порождает ряд важных и трудноразрешимых вопросов, в частности:

• каковы были отношения Дмитрия Донского и других русских князей до похода Тохтамыша на Москву;

• чем была вызвана эта военная акция ордынского хана;

• почему последствия этой успешной военной акции оказались столь мягкими для Дмитрия Донского, который не только сохранил великокняжеский ярлык, но и передал его по наследству.

После разгрома Мамая новый хан Тохтамыш направил к русским князьям своих послов, которые «повадая имъ како воцарися и како супротивника своего и ихъ врага Мамая победи». В декабре 1381 г. Дмитрий Донской и другие русские князья, отправив ханских послов «съ честию и съ дары», направили в Сарай своих послов «съ богатыми дарами и съ поминки» законному царю Тохтамышу. Историки по-разному трактуют этот летописный текст. Одни ученые (А. Пресняков, Б. Греков, Л. Черепнин) расценили этот факт как восстановление прежних полноценных вассальных отношений с Ордой, включая уплату «ордынского выхода» в Сарай. Другие историки (А. Горский) полагали, что в данном случае речь шла о восстановлении вассальных отношений с Ордой, но без уплаты какой-либо дани. Наконец, третья группа авторов (А. Насонов, И. Греков, А. Кузьмин) утверждала, что обмен посольствами с Ордой носил характер традиционного дипломатического этикета, поскольку после разгрома Мамая Дмитрий Донской отказался признать власть ордынских царей и восстановить вассальные отношения с Сараем.

Совершенно очевидно, что после Куликовской битвы Дмитрий Донской вряд ли проявил полную лояльность Орде, иначе невозможно объяснить, почему летом 1382 г. хан Тохтамыш пошел походом на Москву. Поход был вызван не только этим обстоятельством, но и рядом других важных событий, в частности:

• распадом коалиции русских князей, принимавшей участие в походе на Мамая;

• поражением в борьбе с Ягайло литовского князя Кейстута, который был давним и искренним союзником Москвы.

Летом 1382 г. хан Тохтамыш внезапно захватил Булгарскую Орду и, переправившись через Волгу, вступил в пределы Нижегородского княжества. Здешний князь Дмитрий Константинович, осведомленный о походе Тохтамыша на Русь, немедленно послал к нему двух своих сыновей Василия и Семена, которые, изъявив покорность законному царю, вместе с ним двинулись к границам Рязанского княжества. Здешний князь Олег Иванович, который всего год назад признал себя вассалом Дмитрия Донского, также изъявил покорность законному царю и указал ордынцам броды на Оке.

Известие о походе Тохтамыша застало Дмитрия Донского врасплох, но, тем не менее, он вышел навстречу неприятелю, намереваясь дать бой ордынцам на границах с Рязанским княжеством. Не получив обещанной помощи от союзных князей, он резко повернул назад и ушел на север, в Кострому. Мотивы этого поступка до сих пор неоднозначно трактуются в исторической литературе. Одни авторы (Г. Прохоров) прямо обвиняли Дмитрия Донского в постыдной трусости и бегстве с поля боя. Однако большинство историков (И. Греков, В. Буганов, А. Кузьмин, А. Горский) считало, что поспешный отход великого князя был вызван двумя тактическими обстоятельствами: 1) необходимостью собрать свежие полки для отпора неприятелю и 2) абсолютной убежденностью в том, что до его подхода ордынцы не смогут взять приступом хорошо укрепленный Московский Кремль.