Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв.

В 1431 г., после смерти Витовта, а затем и митрополита Фотия, Юрий Звенигородский отправился к Улу-Мухамеду (1419―1436) в Сарай за ханским ярлыком, где уже месяц пребывал и его родной племянник. Тяжба за ханский ярлык тянулась почти целый год, пока ближний боярин московского князя Иван Дмитриевич Всеволожский не привел последний, но самый убийственный аргумент: «князь Гюргий ищетъ княжьего стола отней мертвой грамотой, а князе Васильей по цареву жалованью, по девтеремъ и ярлыкомъ». В результате Юрий Звенигородский вернулся в родовую отчину «не солоно хлебавши», а Василий II въехал в Москву законным великим князем, получив ярлык из рук самого ордынского царя.

Но, как часто случается в истории, «его величество случай», а вернее, мелкая интрига, упакованная в случай, в очередной раз вмешался в дальнейшее развитие событий на Руси. Все началось с того, что по вине матери Василия II, великой княгини Софьи Витовтовны, пожелавшей видеть своей будущей невесткой не младшую дочь очередного московского боярина, в данном случае Ивана Всеволожского, а младшую сестру боровско-серпуховского князя Василия Ярославича (1427―1456), возник острый конфликт в политической элите Москвы. Оскорбленный боярин И.Д. Всеволожский, который давно вынашивал грандиозные планы породниться с великокняжеской семьей и обрести еще больший политический вес, тут же отъехал сначала в Тверь, а затем в Галич под крыло такого же обиженного галицко-звенигородского князя, где стал активно подговаривать его начать войну с Василием II. Масло в огонь подлил и новый конфликт, неожиданно вспыхнувшей на «свадебной каше» Василия II с юной княжной Марией Ярославной, где та же Софья Витовтовна прилюдно оскорбила Василия Косого, сорвав с него якобы «ворованный» пояс Дмитрия Донского, чем принудила его и младшего брата Дмитрия Шемяку сразу примириться со своим отцом Юрием Звенигородским и уйти к нему в Галич. По дороге в отцовскую столицу, в отместку за публичное оскорбление, галицкие князья вторглись в великокняжеские земли и «пограбиша Ярославль и казны всех князей разграбиша». В феврале 1433 г., по прибытии своих сыновей в Галич, Юрий Дмитриевич составил свою «Духовную грамоту», по которой завещал «детем своим Василью, Дмитрею и Дмитрею Меньшему, вотчину свою, в Москве свои жребеи на трое», чем фактически развязал новую кровавую войну на Руси.

В апреле 1433 г. объединенное войско галицко-звенигородских князей вышло походом на Москву и в битве на реке Клязьме, в двадцати верстах от великокняжеской столицы, разбило в пух и прах наспех собранную рать московского князя. Василий II, спасаясь от неминуемой расправы, еле успел бежать в Тверь, а оттуда еще дальше — в Кострому, а князь Юрий Звенигородский торжественно въехал в Москву и занял великокняжеский престол «по отчине и по дедине». По совету старого московского боярина Семена Федоровича Морозова в качестве откупного Василий II получил в удел пограничную Коломну, которая к тому времени стала вторым статусным городом великого княжения.

На удивление Юрия Звенигородского, вскоре «от мала и до велика, вси поехали на Коломну к великому князю», в том числе знатные московские бояре Патрикеевы, Морозовы, Вельяминовы, Челядины, Шереметевы и другой служилый люд, не признавший власти нового великого князя, «бо не повыкли галичьскимъ княземъ служити». Последней каплей в этом противостоянии стало подлое убийство не на поле брани, а в результате подленького заговора Дмитрия Шемяки и Василия Косого того самого московского боярина Семена Федоровича Морозова. В результате этого Юрий Звенигородский, оказавшись без опоры и поддержки со стороны влиятельных московских бояр и «всих дворян», осознав, что «непрочно ему седение на великомъ княжении», предпочел примириться со своим племянником и вернуть ему великокняжеский престол. Более того, в сентябре 1433 г. между дядей и племянником был подписан договор, по которому благородный князь-законник Юрий Дмитриевич обязался «а детей ми своих болших, князя Василья да князя Дмитрея, не приимати, и до своего жывота, ни моему сыну меншому, князю Дмитрею, не приимати их».