Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды

Новые перспективы открылись в результате широкой разработки в отечественной исторической науке теоретических проблем генезиса государственности у восточных славян[922] как самостоятельного, вытекающего из внутренних закономерностей в развитии общества перехода от племенного строя через союзы племен к раннефеодальным структурам IX–X вв. Сравнительно-типологическое сопоставление процессов образования государств в Восточной и Северной Европе позволило аргументированно отвергнуть одно из основных положений норманистской школы, утверждавшей социальное и экономическое превосходство скандинавов[923]. Сопоставление деятельности викингов в Западной (прежде всего в Англии) и Восточной (прежде всего на Руси) Европе (хотя и проведенное с норманистских позиций) выявило отличия в характере и целях походов на Запад и Восток, но обнаружило сходство в способности скандинавов быстро усваивать черты местной культуры, растворяясь в среде численно превосходящего местного населения[924]. В результате этих исследований совершенно иной предстала роль скандинавов в Восточной Европе. Было показано, что они включались в протекающие здесь социально-экономические процессы и, в конечном счете, подчинялись им[925].

Археологические памятники, отражающие древнерусское влияние на скандинавскую культуру

Условные обозначения: а – поясные наборы, бляшки; б – стеклянные игральные шашки; в – погребения в камерах; г – шелк (плиссе); д – сосуды бронзовые восточные; е – сосуды поливные восточные и византийские; ж – сосуды стеклянные восточные; з – монеты «Ярославо сребро»; и – подражания монетам; к – клады с «пермскими гривнами».

Раннесредневековые центры: 1 – Старая Ладога; 2 – Новгород; 3 – Сарское городище; 4 – Тимерево; 5 – Гнёздово; 6 – Чернигов; 7 – Шестовица; 8 – Киев; 9 – Бирка; 10 – о. Готланд; 11 – Хедебю.

Вместе с тем уже в 1920–1930 гг. было обращено внимание на широкий культурный взаимообмен между южно-, восточно– и североевропейскими регионами. А. Стендер-Петерсен отметил проникновение византийских литературных и фольклорных мотивов в древнескандинавскую словесность[926]. Археологи не раз указывали на присутствие в скандинавских древностях следов восточного влияния, что проявлялось как в импорте определенных видов изделий (арабские монеты, ткани, ряд предметов вооружения), так и в наличии некоторых орнаментальных мотивов в декоративном искусстве[927]. Наконец, в последнее десятилетие на культурные связи трех регионов указала X. Эллис-Дэвидсон[928], а отдельные аспекты скандинаво-византийских контактов (особенно в области искусства) обсуждались на симпозиуме в Упсале[929]. В результате интенсивных археологических работ в Скандинавии и на европейской территории СССР значительно расширилась источниковая база для исследования культурного взаимодействия обоих регионов. Принципиально новые материалы дали раскопки поселений IX–XI вв., что привело к возникновению и разработке вопроса о т. и. «славянских импортах». Я. Жак выявил большой комплекс западнославянских древностей в Южной Швеции[930]; В. В. Седов охарактеризовал славянские находки в Скандинавии, отметив большую распространенность вещей славянского происхождения в Фенно-Скандинавии, чем это представлялось ранее[931]. Анализируя некоторые типы оружия, встречающегося как в Древней Руси, так и в Скандинавии, А. Н. Кирпичников пришел к заключению, что норманны на Руси «испытали могущественное влияние местных условий»[932].

Однако в перечисленных работах рассматриваются лишь некоторые категории вещей: керамика, отдельные виды украшений и предметов вооружения. В целом же систематизация славянских древностей на территории Скандинавии не проводилась. Поэтому при обращении к археологическому материалу приходится опираться на разрозненные упоминания восточноевропейских им-портов в Скандинавии в работах, посвященных характеристике либо памятников в целом (Бирки, Хедебю и др.), либо конкретных категорий предметов (бус, тканей, украшений и пр.).

Тесные взаимосвязи Скандинавии и Древней Руси и проникновение норманнов через Русь на Юг и Юго-Восток и обратно на Север вели к установлению языковых контактов, причем активная роль в их осуществлении принадлежала скандинавам как пришлому и незначительному по численности этническому элементу. Возвращаясь в Скандинавию, они несли определенные знания русского языка, в первую очередь, лексический запас для обозначения специфически древнерусских предметов, явлений, географических объектов. Поэтому древнерусские заимствования в скандинавских языках – важный, хотя ранее и не привлекавшийся источник по этой проблеме[933].

Далеко не исчерпаны возможности и письменных источников – древнерусских и особенно скандинавских (саги, рунические надписи), в которых имеются свидетельства как о самих фактах усвоения скандинавами элементов древнерусской культуры, так и о путях проникновения этих элементов на Север, формах и характере их проявления.