Древняя Русь : наследие в слове. Мудрость слова

Суффикс указывает на известную отвлеченность признака, который как бы изъят из состава предмета и подан как признак любого предмета, имеющего пространственное расположение: широкий — узкий, высокий — низкий, глубокий — мелкий и др. — всё это эквиполентные пары, которые и возникали-то как выражение противоположности равнозначных явлений. Сегодня мы говорим иначе: широкий — неширокий, высокий — невысокий и т. д. Если бы такие признаки формировались в наше время, вполне возможно, что противоположности типа узкий или низкий вообще не понадобились бы, поскольку неширокий — это и есть узкий, но только представленный не самостоятельно, сам по себе, а в отношении к широкому; следовательно, зависит от широкого, степени широты отсчитываются от него, им определяются.

Дальнейшее отвлечение нужного признака требовало его обозначения не качеством, а предметом (вещью). Случилось это после выделения прилагательных из числа имен, имена существительные и имена прилагательные стали выражать различные категории мысли: предметность и качество. Произошло это на исходе славянской общности, примерно в ХІ-ХІІ вв. После этого прежнее имя вообще — в новой форме широкий стало прилагательным, выражая качество, а в форме старой — широкъ — предикативным словом, которое служило для приписывания этого качества каждый раз новому предмету мысли:

поясъ [есть] широкъ — широкий поясъ.

Краткая форма прилагательного как имя участвует в суждении, полная его форма в соединении с именем существительным образует парную формулу в значении понятия (содержание и объем такого понятия представлены аналитически).

«Опредмечивание» такого рода распространилось и на наши определения, так что возникла необходимость в третьем элементе, который включал бы в себя все признаки некогда строгой эквиполентности. Появились суффиксальные имена, и слова-признаки широкий и узкий одинаково сошлись в ширине, высокий и низкий — в вышине, глубокий и мелкий — в глубине, длинный и короткий — в длине и т. д. Родовое слово ширина одинаково относилось к видовым качествам: и к широкъ, и к узъкъ, — представляя собой разную степень ширины, Родовое слово стало исходной точкой организации градуальной оппозиции, которая наиболее полно отразилась именно в степенях сравнения.

Широкъ — ширѣ — широчайший — всё это степени ширины. В принципе степеням сравнения должны быть подвержены обе противоположности прежней эквиполентной оппозиции, однако у нас нет форм типа ужейший при узкий и уже. Там, где такие формы находим, они указывают на иной класс обозначений: низъкъ — ниже — нижайший явно показывают, что последняя форма пришла из другой смысловой системы и, может быть, из другого языка — не из разговорной речи, а из книжных текстов. Нижайший — не самый низкий (в пространстве), а как бы явленный в поклоне «с глубоким почтением».

Когда-то степеней сравнения определенно было лишь две, положительная и сравнительная, причем вторая понималась как равноценная первой; не случайно многие формы образованы от разных корней — верный знак того, что это были разные слова: плохой — хуже, хороший — лучше и т. д. (некоторые из них образовались достаточно поздно). Превосходная степень активно развивалась именно в момент развития средневековой градуальности. Историки культуры говорят, что как принцип выражения высших степеней превосходная порождена необходимостью обслуживать некоторые социальные разграничения в обществе.

То же и в этических определениях. И. А. Бодуэн де Куртенэ выразил эту мысль так: «Грамматические степени сравнения служат только для выражения относительной величины известного качества данного предмета в сравнении с тем же качеством других предметов; безотносительная же сила качества, насколько она может быть выражена в языке, обозначается формами уменьшительными, увеличительными и т. п. Эти последние находятся в таком же точно отношении к степеням сравнения, как при глаголах выражение совершенности и несовершенности действия к временным отношениям: времена и степени сравнения представляют элемент вторичный, совершенность же действия и увеличительные и т. п. формы прилагательных (безотносительная сила качества) — элемент первичный» (Бодуэн де Куртенэ, 1872, с. 187). «Первичный элемент» в обоих случаях — и у глаголов, и у имен — сохраняет следы эквиполентности, «вторичный элемент» уже накладывается на исконные отношения как образование степеней: три степени сравнения у прилагательных, три «времени» у глаголов и т. д.