Читаем Древние греки. От возвышения Афин в эпоху греко-персидских войн до македонского завоевания полностью

В ранние периоды то, что можно назвать общественным культами, контролировалось аристократией, потому что только им были известны ритуалы, которые лишь они могли проводить. В консервативных религиозных обычаях эпохи классики прослеживаются многочисленные следы данного явления. Культы могли устанавливаться государством и проводиться за счет средств государственной казны, но отдельные ритуалы продолжали совершаться соответствующими родами. Так, например, обрядами, проводившимися в Элевсине, заведовало Афинское государство, считавшее себя вправе издавать связанные с ними законы. Но ключевые жрецы происходили из двух могущественных родов: Эвмолпидов и Кериков, – и эта традиция оставалась неписаным законом, который в определенных границах следовало уважать. Из среды аристократов опять же выходили экзегеты, толкователи ритуалов, в спорных случаях рассказывавшие о правильной процедуре тем, кто об этом спрашивал. Когда речь заходила о публичной религии, в демократических Афинах предпочитали полагаться на профессиональных провидцев, не имевших поддержки со стороны аристократов.

Представление о том, что каждому городу покровительствует отдельное божество: Афина – Афинам, Посейдон – Коринфу, Гера – Аргосу, – чрезвычайно старо, и эти культы никогда не были связаны с отдельными могущественными семействами. Похоже, что в период господства тирании их значение было намеренно усилено. Из-за этого на протяжении VI в. до н. э. афинские Панафинеи становились все более пышными. Если Писистрат не стал инициатором этих перемен, то по крайней мере позволил данному празднику развиваться. Таким же образом, стремясь ослабить представителей знати, лишив их привилегированного положения, тираны поддерживали культ Диониса. Другой характерной чертой их политики было строительство масштабных храмов.

Эти храмы считались домами богов, а не местом, где собиралась паства для участия в богослужениях. Сначала они были довольно скромными и представляли собой небольшие здания со стенами из кирпича-сырца, покрытыми соломой крышами и простыми портиками (этот архитектурный облик стал известен нам благодаря находке в Перакоре, недалеко от Коринфа, глиняной модели такого храма, посвященного Гере), или деревянные постройки, архитектурные особенности которых частично сохранились в период каменного строительства. Каменные храмы стали строиться около 700 г. до н. э. и обрели тот впечатляющий облик, который до сих пор является для нас олицетворением греческого духа (илл. 30). Богослужения совершались на открытом воздухе и состояли из жертвоприношений, совершавшихся на алтаре перед храмом, и церемониальных процессий. Жреческие должности или совершение конкретных обрядов могли передаваться по наследству внутри отдельных родов, но выполнение этих обязанностей не занимало все свободное время, благодаря чему жизнь человека, их выполнявшего, не отличалась от той, которую вели все остальные. Во многих случаях грек мог совершать собственные жертвоприношения без помощи жрецов. Поесть мяса можно было, как правило, в случае жертвоприношений. Составляющей частью масштабных жертвоприношений, совершавшихся во время важных праздников, были публичные пиршества, надолго западавшие в память людей, евших мясо крайне редко.

Самостоятельно совершая жертвоприношения и произнося личные молитвы, человек вступал в личные отношения с божеством и надеялся, что его подношение будет принято. Большинство людей считало свои отношения с тем или иным конкретным божеством особенно близкими. В качестве примера можно привести деда одного из клиентов некоего Исея. Когда он приносил жертвы своему любимому богу Зевсу Ктесию, покровительствовавшему домашнему хозяйству и имуществу, наблюдать за этим процессом разрешалось только самым близким родственникам. Бесчисленные подобные эпитеты приближали бога к отдельному человеку и его занятиям. Отдельные семейства принимали активное участие в отправлении культов божеств, которым поклонялись представители групп, члены которых были связаны между собой тесными узами, таких как фратрии и демы. Случайное упоминание позволяет нам представить, насколько сильные чувства отдельный человек мог испытывать к деятельности и культам, отправлявшимся столь многочисленной группой, как афинская фила. Поклонение Афине в одноименном городе было фактически почитанием самого этого полиса, занимавшегося таким образом самовосхвалением, участие в котором с гордостью принимал каждый гражданин. Представления и ритуалы, характерные для древнегреческой религии, в значительной степени отличаются от существующих в нашей современной цивилизации, особенно ярко это проявляется в недостаточном внимании к загробному существованию отдельного человека. Но делать на этом основании вывод об отсутствии у греков личной религии неверно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология