Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории

После разрушения аланского царства многие аланские племена подчинились власти гуннов и добровольно сопровождали своих хозяев в многочисленных набегах, предпринимаемых теми в дальнейшем. Однако другие члены конфедерации аланских племен пожелали сохранить независимость и бежали. Одни бежали на юг и нашли убежище в горах Кавказа, где их прямые потомки – осетины – живут по сей день. Другие бежали на запад, пересекая границы царства остготов.

Прошло немного времени, и гунны сами пошли по следам аланов, бежавших на запад. Переправившись через Дон, они в 375 г. вступили на территорию царства остготов. Считается, что в этот раз их вел царь или вождь по имени Баламбер.

Сам внешний вид гуннов, похоже, стал для остготов большим потрясением. Автор знаменитой истории готского народа Иордан, который сам был готом, живо описывает впечатление, которое производили гунны на готов: «Их ужасные черты вселяли сильный страх в тех, кто в действительности, возможно, и не уступал им в бою. Они заставляли своих врагов бежать от ужаса из-за своих безобразных смуглых лиц, бесформенных голов, больше похожих на шишки, и крохотных, как точки, глаз. Их дерзость видна по их дикому виду. Это существа, которые жестоко обращаются со своими собственными детьми со дня их рождения. Они мечом режут щеки мальчикам, чтобы те учились терпеть боль от ран еще до того, как попробуют молоко матери. Поэтому они вырастают безбородыми, а их юноши лишены привлекательности, поскольку шрамы на лице, изрезанном мечом, портят природную красоту бороды. Ростом они невелики, но быстры в движениях и всегда готовы применить лук и стрелы. У них крепкие шеи, и они всегда гордо держат голову высоко поднятой».

Из описания Иордана очевидно, что гунны во времена их вторжения в Европу практиковали шрамирование – обычай, который, видимо, был им незнаком в то время, когда они жили в Монголии. Интересно было бы узнать, когда и как он появился.

Из описания, данного готским автором, некоторым людям может показаться, что внешность гуннов была совершенно монголоидной. Это определенно ошибка. Своей безволосостью они были обязаны не расовой принадлежности, как иногда считают (разве мы не знаем, что в Китае гунны были волосатыми?), а именно практике шрамирования, что и подчеркивает Иордан. Эта мысль подтверждается тем, что классические авторы, описывая гуннов так же, как и Иордан, отмечают, что у гуннов были волосатые ноги.

Весьма вероятно, что из-за долгого пребывания на Дальнем Востоке и частых браков с китайцами и другими монголоидными народами гунны действительно имели определенную долю монголоидной крови, достаточную, чтобы поразить готов и римлян своим странным внешним обликом, но они были далеко не чистыми монголоидами. Даже когда гунны жили в Монголии, доля монголоидных черт должна была скорее уменьшаться, а не увеличиваться в результате их смешения с индоевропейцами аланами, а также с различными финно-угорскими народами. Кстати, этот вывод подтверждается скелетным материалом, обнаруженным при раскопках гуннских могил в Венгрии и других частях Европы. Судя по этому материалу, гуннские захватчики IV и V вв. в расовом отношении представляли собой очень смешанную группу, в которой монгольский элемент был лишь одним из многих.

Из описания поведения и обычаев гуннов, которое дает Аммиан Марцеллин, очевидно, что они сохранили свою кочевую культуру почти без изменений. «Гунны не пашут землю, и ни один из них даже не держал в руках плуга. У них нет постоянных домов, они, как бездомные, не признающие власти бродяги, постоянно странствуют на своих повозках, которые на самом деле и являются их домами… Они не живут в настоящих домах под крышей, считая их похожими на гробницы. Не встретишь у них и хижин, крытых соломой. И в доме и вне дома они носят одежду изо льна или из сшитых вместе шкур полевых грызунов. Надев один раз такую тунику, они не меняют ее, пока она не истлеет от носки и не порвется на куски. На головах у них круглые шапки, свои волосатые ноги прикрывают козьими шкурами [здесь, очевидно, имеются в виду штаны], а их обувь, совсем не приспособленная для длительного хождения, настолько неуклюжа, что не дает им нормально ходить.

По этой причине они плохо подходят для пехоты, но, с другой стороны, они почти не расстаются со своими лошадьми, которые некрасивы, но выносливы, и гунны часто сидят на них, как женщины. По правде сказать, они могут не слезать с лошади и день, и ночь. Сидя на лошади, они покупают и продают, едят и пьют, склонившись к шее своих скакунов, и даже спят на ней. На них же они совещаются и принимают решения».