Древние славяне, I-X века

Как креститель страны Борис был причислен к лику святых и занял подобающее место в агиографической литературе, в которой неизменно выступает как добрый и примерный христианин. Отныне он словно соткан исключительно из добродетелей. Грехи и пороки остались в прошлом, и теперь стараниями церкви Борис-Михаил представлен только одной краской: сплошной небесной лазурью. В такого рода жизнеописаниях воспевание и идеализация канонизированной личности – норма. Возможно, православное рвение Бориса несколько преувеличено, и он не был столь усердным богомольцем, каким предстает в своих церковных биографиях, но есть и непреложные факты, как, например, то, что на склоне дней царь добровольно отрекся от трона в пользу сына Владимира и удалился в монастырь. Он и до этого будто бы носил под царским облачением вериги и истязал плоть жесткой власяницей. Преемник, однако, не оправдал ожиданий отца и доставил ему тяжелые переживания, попытавшись покончить в Болгарии с христианством. Примириться с этим Борис не мог и вернулся к власти. Он изгнал Владимира (в наказание тот был ослеплен), восстановил нарушенное им положение дел, а позднее вверил престол уже другому сыну – Симеону, доказавшему свою крепость в вере Христовой. Сам же Борис вторично уединился в монашеской келье и умер в святой обители.

У трех морей

При Симеоне наступает поистине золотой век Первого Болгарского царства. И здесь без боязни преувеличить роль личности в истории есть смысл подчеркнуть, как много значит, что бразды правления страной взял в свои руки именно он.

Первый царь Болгарии Симеон I Великий

Выросший при императорском дворе в Константинополе, получивший там образование и воспитание, Симеон знал о Византии все, что ее правители предпочли бы держать в тайне, предвидь они, какую угрозу будет представлять для них готовившийся к принятию духовного сана сын болгарского князя Бориса.

В Константинополе Симеон оказался еще в детстве на положении если не заложника, то близком к тому. Греки вынашивали планы целиком подчинить мальчика своему влиянию, поскольку, по их сведениям, отец со временем прочил сделать его архиепископом, стоящим во главе болгарской церкви.

Однако Симеон спутал им карты, и события стали развиваться совсем по другому сценарию.

Еще в юности будущий правитель Болгарии постиг действие сложного механизма высшей власти в Византии со всеми его тайными пружинами, интригами, ухищрениями и приемами. Он до деталей разбирался в дипломатической кухне Константинополя, почти досконально вник в стратегию и тактику греческого войска. Пожалуй, не было такого секрета империи, которым он не владел или ключи к которому при желании не подобрал бы. И разумеется, придя к власти, Симеон с лихвой реализовал против Византии накопленные преимущества и тот потенциал, которым располагал. Его высокая посвященность в дела империи вышла ей боком, а Болгария в своем единоборстве с давним соперником лучшего и более компетентного резидента, чем Симеон, и пожелать себе не могла.

Что же стоит за понятием «Симеоновская Болгария»? Какие свершения приходятся на три десятилетия, когда во главе государства был этот правитель?

Если сравнить карту страны времен Бориса и Симеона, то сразу бросается в глаза, как значительно увеличилась ее территория. Тридцать лет непрерывных войн с Византией обеспечили Болгарии выход сразу к трем морям: помимо Черного, еще и к Эгейскому и Адриатическому. Византия не только была почти вытеснена с Балкан, но и беспрецедентно ужата, лишившись многих земель. Поначалу успех не сопутствовал болгарам в борьбе с империей, но позднее их войско неизменно одерживает верх над противником. Единственное, что препятствовало Симеону до конца развить военный успех и овладеть Константинополем, – это отсутствие флота. Он пытался воспользоваться египетскими боевыми кораблями, но арабы оказались ненадежными союзниками. К тому же в болгаро-византийское противоборство постоянно втягивались третьи силы. Так, на стороне империи действовали венгры и хорваты, а Симеон заручился поддержкой печенегов. В войну была вовлечена и союзная грекам Сербия, однако, проводя старую как мир политику по принципу «разделяй и властвуй», правитель Болгарии расколол сербов и включил их страну в состав своего государства.

Самой громкой победой Симеона и вместе с тем сокрушительным поражением византийцев была битва на реке Ахелой в 917 году. Теперь Преслав диктовал Константинополю условия мира, которые ставили Болгарию в исключительно выгодное положение во всех отношениях. Важным событием стало провозглашение архиепископа Болгарии патриархом (919). О запрете болгарам торговать в византийской столице, из-за которого, собственно говоря, и вспыхнул первоначальный военный конфликт, больше не было и помину.