Древний Египет. Подъем и упадок

Когда всё было готово и он узнал, что наступление нубийцев развивается по плану, ливийский вождь выступил в поход, рассчитывая зажать египтян в клещи. Чтобы избежать массированной контратаки Египта, он отвел основной корпус из Фарфары обратно в Бахарию, а оттуда — в Файюм, после чего проник в долину Нила неподалеку от пирамид Дахшура и направился на север, к окраинам западной Дельты. Второе войско из Бахарии ушло в другую сторону, с целью переправиться через Нил в Среднем Египте и проникнуть в восточную часть Дельты, чтобы отвлечь на себя египетские гарнизоны Пер-Рамзеса и Мемфиса.

Спустя всего месяц после получения первых известий о вторжении ливийцев фараон Мернептах пришел со своим войском к городу Периру, чтобы дать им бой. Это было в середине лета 1208 года. Рамзесу довелось когда-то вступить в самую серьезную схватку своей жизни на пятом году своего правления — а теперь та же задача встала перед его сыном и наследником.

Правда, на этот раз египтяне не оставили ничего на волю случая. Пусть египетская тактика уже не была секретом для ливийцев и пришельцев из-за моря, обратное утверждение также было верно. Мернептах знал, что его лучники и колесничие не смогут опрокинуть строй вражеской пехоты лобовой атакой. Поэтому он позволил противнику подойти вплотную к египетским рядам, и тогда лучники фараона, поставленные на флангах, стали засыпать идущих солдат стрелами, залп за залпом. Бойня длилась шесть часов, и ливийской коалиции пришел конец. Дело завершили египетские колесницы, которые преследовали противника, пока всех не убили или взяли в плен. Была захвачена значительная добыча: тысячи металлических сосудов, скот и качественное оружие.

Чтобы извлечь максимум пользы из победы и преподать урок всем, кто вздумает еще нападать, Мернептах применил сильнодействующий психологический способ. Те из ливийцев, которые остались в живых после битвы, вскоре пожалели, что не погибли под Периру: всех их насадили на колья вдоль главного тракта через пустыню, к югу от Мемфиса, так что ни отступающие ливийцы, ни местные жители не могли пройти мимо, не увидев фатальных последствий неосторожности своего царя.

Предупреждение было суровым, но и этого не хватило, чтобы обеспечить Египту длительную безопасность. Мернептах знал, что ливийцы нападут снова (что и случилось спустя три года). Он знал также, что их сообщники, «народы моря», могут явиться в любой момент и чуть ли не с любой из сторон света. Это и определило его «долгосрочную стратегию» — укрепление Угарита, отправка зерна хеттам, которые прикрывали северные рубежи, и даже включение хеттской пехоты в состав египетской армии. (Этих солдат снабжали особым оружием, которое отливали в мастерских Пер-Рамзеса.) Давняя вражда из-за Кадеша стала теперь древней историей. Во взбудораженном мире восточного Средиземноморья нового периода Египет нуждался в любых друзьях, какие могли найтись.

Памятная надпись, высеченная по приказу Мернептаха в честь его второй победы над ливийцами, через три года после Периру, известна в наши дни не благодаря подробному описанию битвы или рассказу о принятых фараоном мерах защиты. Главное — в предпоследней строке: единственное беглое упоминание о некоем народе. Разобравшись с нападением с запада, египетская армия пересекла Дельту и вступила в Палестину, где захватила ключевые города Ашкелон, Гезер и Иеноам. Чтобы исключить возможность новых волнений в этой важнейшей буферной зоне, Мернептах посчитал необходимым вырезать побольше местных племен; среди прочих мятежников на стеле упоминается и неизвестное до того племя, обитавшее в гористом краю Ханаана и именовавшееся «исириар» или «исириаль». Это единственное упоминание народа Израиля в древнеегипетских надписях, и из контекста можно видеть, что он мог выставить хорошо вооруженный отряд, который, хотя и был неспособен победить египетское войско в открытом бою, всё же представлял собой немалую угрозу стабильности. Но египтяне еще не знали, что об Израиле следовало бы писать не в примечаниях, а в заголовке[261].

Весь Ближний Восток пришел в движение. Прежние опоры порядка рушились, на арену выходили новые народы и государства, новые методы ведения войны постепенно подтачивали равновесие сил. Несмотря на славную военную историю и новую династию фараонов-воинов, перспективы Египта на будущее отнюдь не были обнадеживающими.

Глава 17. Триумф и трагедия

Расчленение царства