Древний Египет. Подъем и упадок

В первые годы его правления в Египет начали приходить тревожные известия от посланцев фараона на Ближнем Востоке. По всему восточному побережью Средиземного моря кто-то грабил и жег города, разорял порты, повергал в прах целые народы. Береговые поселения страдали от пиратских набегов издавна — однако столь грозных масштабов они прежде не принимали. Больше всего пугало то, что враг являлся словно бы ниоткуда: первым признаком надвигающейся беды было появление кораблей на западном горизонте. Жители средиземноморских портов не успевали организовать оборону — и погибали. Египет издалека следил за тем, как рушились великие города, цивилизации обращались в прах, и достижения культуры, копившиеся столетиями, исчезали как дым.

Первым пал великий приморский город Угарит. Его погубил альтруизм. Царь Угарита отправил немалое войско в южную Анатолию в ответ на отчаянные мольбы о помощи соседей, уже попавших под удар. Солдаты Угарита сражались в одном строю с хеттами, а корабли курсировали вдоль берегов Ликии. Будучи идеальным союзником, Угарит невольно сам подставился под удар. Силы его (последние оставшиеся), слишком слабые и растянутые, не смогли устоять, когда враг обрушился на них.

Сопротивление длилось одиннадцать часов; в отчаянной попытке спасти всю свою державу от гибели царь Угарита написал письмо правителю Аласии (на Кипре). От него так и веет паникой: «Вражеские суда уже здесь, они предали огню мои селения и учинили великое опустошение земли»[269]. Слишком поздно. Глиняная табличка с посланием царя не была отправлена. Ее нашли в печи, куда она была помещена для обжига, среди руин разоренного города — живое свидетельство из первых рук, запечатлевшее последние часы перед гибелью. Угарит пал, и люди в него больше не вернулись. Одна из лучших природных гаваней Средиземноморья превратилась в груду дымящихся развалин[270].

Следующей жертвой стал важный союзник Египта, Хеттское царство. Дипломатическая переписка последнего правителя хеттов отражает лихорадочное напряжение ситуации. Он пишет о борьбе с врагом, напавшим с моря, и не только на воде, но также на берегу, в местах высадки и на холмах. Бесстрашные и неутомимые пришельцы продвинулись вглубь суши и направились на север, нацелившись на столицу хеттов — Хаттусу. Даже военная помощь от Угарита их не остановила. В отчаянии царь хеттов решил войти в пределы соседней страны, приморской Тархунтассы, чтобы остановить их на чужой территории — но и это не помогло. Сперва Тархунтасса, а затем и царство хеттов были повержены и разорены. Хаттуса тоже была разграблена и сожжена; укрепления царской цитадели не устояли перед захватчиками.

Бедствие приобрело огромный размах, охватив всю Малую Азию. Блестящие города Милет и Трою постигла такая же участь. Орда убийц пронеслась и по восточному Средиземноморью, погубив Мерсин и Тарсус[271], разорив северный Кипр. Затем захватчики проникли в долину Оронта, разграбив все основные города на этом стратегически важном пути: Алалах, Хамат, Катна и даже Кадеш — все были стерты дотла. Южнее, в Палестине, вскоре погибли такие центры торговли, как Акка, Лахиш, Ашдод и Ашкелон, — города, располагавшиеся вдоль via maris, великого прибрежного пути на юг и на запад… в Египет.

По всему Ближнему Востоку, там, где недавно кипела жизнь в центрах торговли и культуры, поднимались к небу клубы дыма. Богатые дворцы и прославленные города лежали в развалинах. Только Ассирии, на другом берегу могучего Евфрата, удалось уцелеть.

К 1179 году, на восьмой год правления Рамзеса III, пришельцы приблизились вплотную к последней из морских держав восточного Средиземноморья:

«Страны были одновременно взяты и разорены. Никто не мог устоять пред их оружием, от царства хеттов, Коде [т. е. Киликии], до Каркемиша, Арцавы и Кипра: их опустошили, одну за другой. […] И вот явились они в Египет»[272].

К этому моменту советникам фараона многое было известно о противнике:

«Иноземные страны сговорились между собою на своих островах. […] Их союз состоял из племен пелесет, шакалеша, дануна, текер и уэшеш»[273].